«Серебренников всегда был обласкан властью»
Министерство культуры было в курсе расследования, которое вылилось в обыски в доме у режиссёра Кирилла Серебренникова и в «Гоголь-центре», рассказал в интервью «Газете.Ru» министр культуры Владимир Мединский. При этом ситуация вокруг «Седьмой студии» и «Гоголь-центра» влекут за собой необходимость серьезного разговора о самих принципах государственной поддержки театральной деятельности, отметил министр.
- В чем заключалась поддержка министерства по проектам «Седьмая студия» и «Платформа»?
--Поддержка осуществлялась в соответствии с Постановлением Правительства после рассмотрения инициативы Серебренникова по проведению междисциплинарного фестиваля современного искусства. Фестиваль назывался «Платформа», а получателем средств выступала в 2011-2014 гг. «Седьмая студия». Деньги на проведение фестиваля выделялись сначала отдельной строкой бюджета, а в 2014-м – в рамках общих правил предоставления субсидий. С 2015 года, после оптимизации бюджета мы тщательно проанализировали размеры господдержки и содержание мероприятий, и нами было принято решение отказаться от поддержки «Платформы».
- Как вы оцениваете работу «Гоголь-центра»?
- Был в «Гоголь-центре» один раз, вскоре после его открытия.
Сам формат открытого театра, с фойе, работающим весь день кафе, дискуссионными площадками, книжным магазином, театра, двери которого открыты всегда, а не за два часа до спектакля, приветствую.
Если же говорить не о форме, а о содержании спектаклей....не хотел бы давать каких-либо оценок, тем более - крайне негативных. Я не театральный критик, и стараюсь оценивать деятельность театра в первую очередь по показателям эффективности. «Гоголь-центр» находится в ведении департамента культуры Москвы, это ведомство финансирует и устанавливает для него KPI.
- А как вам лично творчество Кирилла Серебренникова?
- По оценке ряда критиков, руководителей театров, режиссеров, Серебренников – яркая, одаренная личность. Его творчество вызывает множество споров и дискуссий. Однако, как зритель я бесконечно далек от эстетики Серебренникова, посему, боюсь, мой личный взгляд на его творчество будет предельно необъективен. То, что этот столь неоднозначный творец руководит административно-хозяйственной частью учреждения, находящегося на бюджетном финансировании, всегда вызывало у меня недоумение. Большинству творческих людей, с их эмоциональным и неординарным взглядом на жизнь, обычно комфортнее быть не хозяйственными руководителями, а режиссерами, авторами, творцами. Но в этом плане у нас отсутствуют какие-либо ограничения.
Считать Серебренникова гонимым и обиженным не повернется язык даже у самого буйного «либерала». Он всегда был обласкан властью, ему обижаться точно не на что.
Но проблема издателя и поэта, менеджера и творца – не нова, и если говорить сейчас о проблемах «Гоголь-центра», «Седьмой студии», то они влекут за собой необходимость серьезного разговора о самих принципах государственной поддержки театральной деятельности. Мы 26 лет пытались совместить социалистический и капиталистический механизмы хозяйствования, но, увы, совмещение это происходит не самым удачным образом. Впрочем, это не тема сегодняшнего разговора. - Вы были в курсе расследования, которое вылилось в обыски у Серебренникова и в «Гоголь-центре»?
- Соответствующие службы министерства были в курсе.
Хочу особо подчеркнуть: эта история к вкусам и оценкам, а также к творчеству как таковому не имеет никакого отношения. Да, эта ситуация меня очень огорчает. Как и любой скандал в культуре.
Надеюсь, следствие будет проведено максимально непредвзято и без демонстративной жесткости. Ибо люди творческие больше реагируют на форму, а не на содержание.
Потому не случайно вроде бы традиционные действия силовиков вызвали такой большой эмоциональный отклик. Серебренников вообще находится лишь в статусе свидетеля. Хотелось бы также напомнить и про презумпцию невиновности, бросаться в СМИ априори, до суда обвинениями - незаконно. Но и переводить вопросы хозяйственно-финансовой деятельности в плоскость околотворческой и околополитической истерии недопустимо. Из-за озлобленных споров «за» или «против» позиции художника не слышен голос правды. А правда одна: закон един для всех.