Казань брала

ЦБ продолжает активную расчистку финсектора от недобросовестных игроков. На этот раз под удар регулятора попали сразу три банка из Татарстана. Самый крупный и значимый из них — Татфондбанк, пострадавший из-за трудностей банка РПЦ «Пересвет», паники вкладчиков и мошенничества топ-менеджеров.

В тени «Пересвета»

Самый большой банк Татарстана и одна из крупнейших финансовых организаций России — Татфондбанк — лишился лицензии ЦБ. Активы Татфондбанка оценивались в 221 миллиард рублей. По данному показателю он занимал 42 место в банковской системе страны. Частные клиенты держали в нем около 77 миллиардов рублей. Агентство по страхованию вкладов (АСВ) сообщало, что общий объем компенсаций пострадавшим превысит 57 миллиардов. Банк России назвал несколько причин, по которым было решено воспользоваться крайней мерой. По сведениям ЦБ, Татфондбанк не исполнял федеральные законы, регулирующие деятельность кредитных организаций. Кроме того, норматив достаточности собственных средств упал ниже двух процентов, а размер капитала — ниже минимального значения. «При неудовлетворительном качестве активов Татфондбанк неадекватно оценивал принятые риски. Надлежащая оценка кредитного риска и объективное отражение стоимости активов в отчетности кредитной организации привели к полной утрате ее собственных средств (капитала). Руководство и собственники банка не предприняли действенные меры по нормализации его деятельности», — вынес вердикт регулятор. ЦБ также подчеркнул, что спасти организацию методом санации было невозможно.

Татфондбанк погиб довольно быстро. В декабре 2016 года он ограничил выдачу наличных и приостановил расчетно-кассовое обслуживание. Руководство банка сетовало на то, что СМИ и соцсети раздули панику, и люди стали массово забирать деньги. Еще одним оправданием проблем Татфондбанка послужила ситуация вокруг банка «Пересвет» (основной акционер — Русская православная церковь), который сейчас находится под внешним управлением АСВ. Татфондбанк держал облигации «Пересвета» на пять миллиардов рублей, что эквивалентно 15 процентам от капитала казанского банка. Но ключевой причиной для отзыва лицензии стала незаконная деятельность топ-менеджмента финансовой структуры. Две тысячи вкладчиков Татфондбанка, сами того не зная, стали клиентами его инвестиционной «дочки» — компании «ТФБ-Финанс». Клиентам предлагалось переоформить депозиты на более выгодных условиях, они подписывали договор — и деньги утекали в «ТФБ-Финанс», а затем на уведенные средства приобретались облигации Татфондбанка. Вкладчики потеряли около четырех миллиардов рублей, компенсация по ним не предусмотрена. В феврале по подозрению в мошенничестве были задержаны зампред правления Татфондбанка Сергей Мещанов и еще один замглавы, имя которого не раскрывалось (по данным «Интерфакса», это Вадим Мерзляков). 3 марта по делу о мошенничестве арестовали и председателя правления Роберта Мусина.

Кажется, дождь собирается

Татарстанская банковская система до поры стояла особняком от общероссийской. По словам экспертов, над республиканскими банками был защитный «зонтик», обеспеченный поддержкой региональных властей и позицией Нацбанка. События 3 марта — а кроме Татфондбанка в Татарстане были закрыты Анкорбанк и Интехбанк — показали, что «зонтика» над регионом уже нет, а ЦБ продолжает планомерную работу по очистке банковского сектора от недобросовестных игроков. Впрочем, оздоровление системы должно закончиться в течение года: большая часть банков, проводивших сомнительные операции, уже ушла с рынка.

Гарегин Тосунян, президент Ассоциации российских банков:

«На имидже российской банковской системы это не отразится положительно. Мы почему-то не понимаем, что каждый отзыв лицензии — это удар по доверию ко всей нашей экономической конструкции. Конечно, в каждом случае есть недоработки со стороны банка, местных властей. Санировать банк, к сожалению, не получилось. Это невозможно сделать только усилиями Центрального банка, это компетенция также и местных властей, поскольку клиенты во многом были зависимы от региона. ЦБ, как мне кажется, проявлял озабоченность, и власти свою лепту внесли, но не договорились. Хотя в этот процесс можно было бы вовлекать народную дипломатию».

Ян Арт, вице-президент Ассоциации региональных банков «Россия»:

«Эта ситуация (обособление финансовой системы Татарстана от общероссийской — прим. «Ленты.ру») сложилась в 1992 году, когда были договоренности, а в 1994 году — уже договор о разграничении полномочий Татарстана и России. Эту систему породил прежний президент Татарстана Минтимер Шаймиев и один из его ближайший сподвижников — глава Нацбанка республики Евгений Богачев. Последний не захотел становиться рядовым солдатом новой конфигурации ЦБ и покинул Нацбанк Татарстана в 2014 году. С тех пор "зонтик" над местной банковской системой стал таять, и вот растаял окончательно. Я не берусь оценивать, хороша или плоха была его позиция на посту руководителя местного регулятора, но она, безусловно, заслуживает внимания. При нем не рухнул ни один банк. Он умел "расшивать" проблемы в ручном режиме: вызывал банкиров, которые прямо в его кабинете находили решение возникших проблем. Это очень интересный опыт, и мне чисто по-человечески такой способ руководства очень импонирует. Теперь банки оказались в общероссийской финансовой ситуации. Они надеялись, что с уходом Богачева все по инерции останется по-старому, и не были готовы к новой реальности. Пока они испытывают шок и кричат "ужас-ужас!". Сейчас им придется самим оценивать балансы, отслеживать степень своего здоровья, есть ли "дыры" в капиталах, есть ли какие-то темные делишки… Я думаю, они адаптируются. Возможно, еще несколько татарских банков обанкротится — не знаю. Если у кого-то на балансе много ценных бумаг Татфондбанка, им придется плохо. Тем не менее сильные местные банки в Татарстане остаются. Деньги в республике нефтяные, положение лучше, чем в других регионах».

Михаил Матовников, главный аналитик Сбербанка:

«Отозвали лицензии трех банков в Татарстане. События тянутся еще с конца прошлого года. Центральный банк пытался в течение двух месяцев разрулить ситуацию, но у него не нашлось разумного плана спасения Татфондбанка. Отзывы этих трех лицензий связаны между собой, потому что проблемы Татфондбанка повлекли за собой проблемы Интехбанка и Анкорбанка. У клиентов возникла паническая реакция, поскольку процессинг карточек "Интеха" был завязан на Татфонбанк. С банкротством последнего клиенты не смогли получить наличные через карты и стали забирать средства в кассах. А такой кризис ликвидности, когда клиенты начинают "выносить" банк, редко заканчивается чем-то хорошим. Помимо этого, временная администрация, пришедшая в банк, обнаружила еще и проблемы с качеством активов. Это сделало невозможным санацию: если проблемы финансовой организации связаны только с ликвидностью, то они решаемы, если же там плохие активы — это уже совсем другой разговор. На имидже банковской системы России это не отразится никак, поскольку все, что могло с ним случиться, уже случилось. Был большой переход клиентов в более надежные банки, вкладчики уже адаптировались к новым условиям. Татарстанская банковская система стояла особняком, уровень доверия клиентов к ней был достаточно высок, поскольку люди рассчитывали на поддержку местных властей, поэтому адаптация к новым условиям там была ограничена. Тем не менее Татарстан остается регионом, где остаются серьезные местные игроки. В стране существует 600 с лишним банков, из которых половина — региональные. С 2014 по 2016 год были отозваны лицензии у 284 банков. Они унесли с собой более двух триллионов средств клиентов. Это примерно 2,5 процента ВВП. Частные вкладчики и юрлица потеряли примерно поровну. С одной стороны, это приличные потери, а с другой — экономика к этому приспособилась. Я полагаю, что 2017 год станет последним годом масштабного отзыва лицензий. Основная причина ухода банков с рынка — не макроэкономические проблемы, а то, что банки уже разворованы, они утратили капитал, и теперь это вылезает наружу».