Ровно пять лет назад был убит Муаммар Каддафи, после чего Запад поспешно заявил об окончании ливийской войны. Теперь эта война приняла такие формы, каких не предсказывали даже самые мрачные пессимисты, а политику тех лет признал огромной ошибкой даже Барак Обама. Однако она не была ошибкой. Она была и остается преступлением. Ровно пять лет назад произошло показательно жестокое убийство, которое впоследствии увидел весь мир. Такова особенность технологического прогресса – с помощью мобильного телефона можно позвонить родителям, а можно заснять чьи-то мучения и выложить их в сеть. Технологический прогресс помог разведке НАТО выследить колонну машин под ливийским Сиртом, французской авиации – разбомбить её (о чем потом с гордостью отчитывался министр обороны Жерар Лонге), а озверевшей толпе – буквально растерзать живого человека, с гордостью разместив видеозапись преступления в социальных сетях. Пять лет как нет Джамахирии – беспрецедентной и своеобычной социальной альтернативы, оригинального проекта общественного устройства, предложенного Муаммаром Каддафи миру – и вслед за советским проектом потерпевшего поражение от Запада. Нет больше и самой Ливии, сорок лет лидировавшей на африканском континенте как по уровню, так и по качеству жизни. Теперь это территория хаоса, наполненная враждой и племенной усобицей, деградировавшая и разграбляемая. Тысячи убитых в ходе бомбардировок НАТО, десятки тысяч погибших в междоусобной войне, не утихающей вот уже пять с половиной лет, сотни тысяч беженцев и обездоленных, рассеявшихся по земному шару. 260 тысяч ливийских детей не пошли в школу, а 1400 школ стали казармами для боевиков или перевалочными пунктами для завтрашних мигрантов. Зато есть два парламента и три правительства – гражданское в Триполи, военное в Тобруке и Совет Шуры в Бенгази, присягнувший Исламскому Государству. Так на смену революционным комитетам на крыльях американских и французских самолетов прилетела «настоящая демократия».