Лондонские кураторы идут ва-банк: проглотит ли Украина поражение из рук Залужного
Наша служба и опасна, и трудна… Это, если что, я не про милиционеров. Это я про журналистов. Про себя. Когда в семь утра спросонья, не позавтракав, читаешь, например, такой заголовок новости: «Залужный заявил о возможности мира без «полной победы» — можно и умом повредиться.
Неужели украинский посол в Лондоне, а ранее главком ВСУ Валерий Залужный имеет в виду, что «Россию можно и не добивать, пусть отползает»? Тогда в конкурсе среди европейских политиков на самый крутой отрыв от реальности он, пожалуй, обошел бы даже главную «дипломатку» ЕС Каю Каллас, предложившую в условия мирного договора включить сокращение российской армии.
Но оставим Каю на пьедестале. Ее первое место заслужено и выстрадано. У хитрого Залужного все это лишь форма грамотно рассчитанного национального наркоза, чтобы обезболить уже неизбежную потерю киевским режимом территорий и самостоятельности. «Мы, украинцы, конечно, стремимся к полной победе. Но не можем и исключать вариант долгосрочного (на годы) прекращения войны. Вместе с тем мир, даже в ожидании следующей войны, дает шанс на политические изменения, глубокие реформы…» и т.д. Это, конечно, намного умнее, чем причитания Ермака «не отдавать ни пяди родной земли». Что и было доказано увольнением Ермака.
В свою очередь этот сеанс наркоза — заявка Залужного на пост стремительно падающего Зеленского. Проверка его лондонскими кураторами: сможет ли украинское общество принять горькую пилюлю поражения из рук экс-главкома ВСУ. Понятно, что наркоман Зеленский (даже солидный Bloomberg уже публикует видео, где во время вечернего обращения к нации из его носа сыплется кокаин) на роль сурового доктора не подходит совсем.
И хотя Залужный до сих пор отказывается от приписываемых ему амбиций, но лично мне все стало окончательно понятно после его колонки для глянцевого украинского Vogue. Там Валерий рассказал о своем «трудном детстве». Что в его семье все говорили на украинском, хотя в городе, где он жил, все вокруг говорили на русском, поэтому члены его семьи чувствовали себя чужаками. Что в доме, где он вырос, не было ни одной книги на русском. Но поверить в это практически невозможно, потому что вырос он хотя и в Житомирской области, но в семье потомственного советского офицера. А своим любимым писателем Залужный не раз называл русского классика Куприна.
Поверят ли западенцы в эти языковые страдания маленького Валеры Залужного, непонятно. Я бы не поверил, глядя на его детское фото, где он с пластмассовым автоматом и буденовке со звездой выглядит довольно счастливым. Как пел Егор Летов, «как это трогательно — серп и молот и звезда».
Ведь, читая откровения украинских политиков, можно и умом повредиться.