Осенняя операция под Покровском (Красноармейском) и Мирноградом (Димитровым) развивалась без громких рывков, но с постоянным давлением, которое противник не смог выдержать. Офицер беспилотной авиации с позывным «Винт», выполняющий задачи на данном направлении с начала активной фазы боёв, говорит, что признаки проседания обороны противника появились заранее.
Он рассказал об особенностях российской тактики и стратегии, примененной на этом направлении.Российские подразделения постепенно перекрыли дороги, заняли посадки, вытеснили украинские силы из ключевых районов и создали условия, при которых попытки организованных прорывов стали невозможны. Агломерация, которая несколько лет считалась одним из самых укрепленных узлов обороны ВСУ в Донбассе, превратилась в замкнутый «карман». Работа на земле продолжается, но исход окружения стал очевидным.
Покровск долго оставался важным узлом обороны украинских войск. Через него проходили дороги, работали склады, распределялись резервы и поддерживались соседние участки. Перемены начались тогда, когда российские подразделения шаг за шагом заняли ключевые посадки, вышли к городским кварталам и начали продвигаться по застройке. Зачистка шла не одномоментно. Отдельные районы переходили под контроль российских сил, противник отступал, оставляя участки, которые ещё недавно считал опорными. Оборона противника в городской черте постепенно теряла устойчивость, а её остатки сжимались в несколько разрозненных группировок.
- Мы ещё до входа в кварталы видели, что движение у них стало рваным, - вспоминает офицер. - То колонна идёт, то тишина. Потом начали появляться одиночные машины, которые резко разворачивались или пропадали. Это всегда говорит о проблемах. Если город хочет держаться, у него должны работать дороги. Как только дороги начинают сбоить, оборона проседает сама по себе.По мере продвижения российских подразделений инфраструктура противника переставала выполнять прежние функции. Дом, который вчера был опорной точкой, на следующий день становился пустым или плохо удерживаемым.
Часть позиций украинские подразделения покидали ещё до захода российских групп, понимая, что закрепиться в таких условиях становится невозможно.
Решающим моментом стало замыкание кольца в лесополосах севернее Покровска и западнее Ровного. Эти участки не выглядели на карте как безусловно ключевые, но именно они определяли возможность противника выйти из города или перебросить технику в нужный район. Когда российские подразделения закрепились в посадках, запирающий эффект стал очевидным.
Эту территорию бойцы на земле называли зоной, где движение противника становилось крайне рискованным. Для удобства её описывали как «килл-зону» - участок, на котором попытки организованного выхода техники противника быстро пресекались.
- Сплошная цепь вокруг города в таких условиях не нужна. И нет смысла держать там сотни людей. Если мы видим дороги, просёлки, тропинки, то контролируем то, что важно. На севере мы видели всё, что нам было нужно. Техника у них там работать перестала. Они пробовали выходить, но каждый раз попадали под наблюдение. А если попал под наблюдение, дальше история обычно короткая.
Работа в посадках велась малыми мобильными группами. Они меняли позиции, не давая противнику понять, где именно находится плотность огня. В то же время операторы беспилотников держали район под постоянным наблюдением. Даже если на земле кто-то смещался, воздушное наблюдение не прекращалось.
Посадка - это не бетонная стена. Её нельзя удерживать в классическом смысле. Но можно сделать так, чтобы противник не мог пройти. Мы это и делали. Наблюдение, короткая работа, перемещение, снова наблюдение. Так замыкается кольцо без сплошной линии.
По словам офицера, в Родинском противник пытался действовать активно. Несколько раз украинские подразделения входили в кварталы на бронетехнике, пытаясь закрепиться в застройке. Но удержать позиции им не удавалось. Инициатива переходила к российским подразделениям, которые продвигались по улицам, занимали дома, перекрывали подходы и продвигались дальше.
- Родинское - это плотная застройка, - объясняет «Винт». - Дворы, гаражи, маленькие проезды. Тут нельзя просто зайти и считать, что ты удержал район. Надо сразу организовывать связь, подъёмы боеприпасов, устойчивые точки огня. У них этого не было. Они заскакивали, но не закреплялись. Без закрепления любое продвижение превращается во временную картинку.
Несколько эпизодов показали, что противник пытался маневрировать, но маневр без устойчивой логистики не работает. После нескольких подобных рывков украинские подразделения потеряли часть позиций и были вынуждены отойти. Российские штурмовые группы заняли район и начали системную зачистку.
Как отметил офицер, в Мирнограде российские подразделения постепенно расширяли зону активности. В город заходили операторы дронов, штурмовые группы выходили в новые кварталы, фиксировались отдельные очаги сопротивления. Какие-то районы противник покидал, какие-то удерживал дольше, но цельной линии обороны у него не оставалось.
- В Мирнограде у них держались отдельные точки, - вспоминает офицер. - Но они были оторваны друг от друга. Мы видели, что попытки связать их в линию заканчивались провалами. Это всегда показатель того, что оборона исчерпала ресурс. Но очаги сопротивления при этом действительно существовали. Именно их последовательно обходили, изолировали и выводили из строя. Когда нет единой системы, каждая точка становится отдельной историей. А отдельные истории в таких условиях заканчиваются одинаково...
На юге важным элементом стала зачистка Сухого Яра и прилегающих лесополос северо-западнее, отметил офицер. Ранее противник использовал эти участки для маневра и выхода к полям. Но после закрепления российских подразделений перемещения стали для них слишком рискованными.
- Южные посадки всегда были для них промежуточной зоной. Можно было уйти, пройти, перегруппироваться. Когда мы заняли эти участки, возможности маневра у них стало меньше. А местами их не стало вообще...
После зачистки Сухого Яра южная часть агломерации стала еще более уязвимой.Противнику приходилось смещаться либо вглубь городской застройки, либо пытаться уходить мелкими группами, что делало выходы хаотичными и недостаточно организованными.
По словам офицера, в определённый момент возникла высокая вероятность, что остатки агломерации на фоне разрушенной обороны могли перейти в «серую зону». Это означает, что часть районов временно не контролировалась ни одной из сторон, но именно в такой момент штурмовые подразделения быстро смыкали позиции. Российские группы использовали возможность для продвижения, занимая посадки, кварталы и промзоны, которые ещё недавно были доступными противнику.
Такая динамика характерна для разрушения оборонительных узлов: как только система рассыпается, большие пространства начинают менять владельца быстро. Из района Шахово поступали сообщения о продвижении российских подразделений.
Этот участок важен тем, что он влияет на всю конфигурацию направления. Если с севера давление увеличивается, противнику приходится перераспределять силы, что ослабляет другие участки.- Когда противник одновременно теряет несколько точек, он вынужден дергать резервы туда, где провал. Но если резервов мало, каждое такое движение открывает новую брешь. Мы это видим: они закрывают одно место, а в другом всё сыпется...
Несмотря на то что Покровск и Мирноград требовали времени для зачистки, наступательные действия продолжались. На подступах к Гришино и Шахово российские подразделения продолжали атаки. Противник не мог выстроить устойчивую оборону ни на одном из направлений.
Дополнительную нагрузку создал тот факт, что украинское командование ранее перебрасывало свои «пожарные команды» на этот участок, но затем вынуждено было отправлять их на другие направления, где возникали кризисные зоны.
Такой процесс всегда приводит к разрывам в обороне.
- Кольцо замкнуто, но работы много, - резюмирует военнослужащий. - Город на карте может быть нашего цвета, но внутри могут оставаться группы, которые надо искать. Чтобы район стал безопасным, его нужно пройти целиком. Работа продолжается.