Здесь легенды становятся былью: бойцовский фольклор каждый день проходит проверку реальностью

Наш специальный корреспондент Марат Чернышов продолжает работу в зоне СВО. В этот раз он пообщался с разведчиками группировки войск «Восток», которые ежедневно ведут борьбу с вражескими беспилотниками и их операторами. Среди вооружения противников выделяется тяжелый дрон «Баба-яга», который украинские войска используют для сброса взрывчатых веществ. Но наши воины уже нашли немало способов присмирить вредную «нечисть».

Разведчики группировки войск «Восток» идут короткими перебежками между посадками, держат сектора, говорят мало и делают много. В один из боевых будней они не только сбили тяжелый гексакоптер противника — «Бабу-ягу», — но и сняли со стартовой точки второй, еще не успевший подняться в воздух. В том же районе собрали пулеметы и автоматы, нашли «пряники» — мины нового типа, напечатанные на 3D-принтере, и зачистили опорные пункты.

Русские богатыри против нечисти

Гул беспилотника слышен раньше, чем видна тень от него. В небе — тяжелый дрон «Бабаяга», на земле — две пары разведчиков, у каждой по три шага, чтобы решить, кто сегодня будет хозяином этого неба. Боец с позывным «Осирис» показал ладонью: ниже, левее. Когда дробь ударила, «ведьма» дернулась и пошла в траву, оставляя в воздухе запах горячего пластика и едкий след батареи. Сегодня в этой сказке главным будет не страх, а ремесло наших ребят.

Они двигались меж посадок, как по длинным комнатам с окнами в поля: шаг, пауза, взгляд по секторам; дыхание — как метроном, чтобы не торопить ни мысли, ни ноги. Перед выходом «Осирис» привычно проверил ремни на разгрузке, постучал костяшками по магазину и коротко кивнул напарнику. В рации — сухие, почти беззвучные слова, остальное — жестами. Участок считался капризным: Нововасилевское — лоскут из перелесков, канав и квадратов редкой застройки, где каждая щель превращается в прицел. Накануне по соседним дворам противник гонял тяжелые гексакоптеры: обычно они выползают ночью, но сегодня рискнули днем — гул бьет по нервам лучше любого лозунга. Задача выглядела «простой»: точечно снять угрозы, прочистить маршруты, подготовить вход штурмовых групп. «Осирис» знал: за словом «простой» чаще всего кроется длинная и утомительная работа.

Первый пролет — тихий, только перепел где-то спорит с небом. Бойцы «шахматили»: один ползет, второй страхует, затем меняются. Сапер шел впереди, ладонь — на уровне пояса, взгляд — в траве. Эти «пряники» — зеленые, низкие, напечатанные на 3D-принтере мины — любят лежать именно там, где ноге удобно ступить. Проволока тоньше волоса, крышечка в глине, травинка под непонятным углом: чужая «кухонная изобретательность» встречается с мастерской сосредоточенностью. Сапер молчит и работает, как часовщик: три движения — и минус одна ловушка, потом еще одна. В такие минуты удача измеряется тем, чего не произошло: не рвануло, не заметили, не накрыли.

Первая «Баба-яга» появилась резко, будто прислушиваясь к земле. Шестилучевой силуэт отцепился от края посадки, завис и «присел», выбирая угол. У «Осириса» в ухе дернулся короткий шипящий шепот: «Слева. Ниже». Он ответил жестом и отполз на полкорпуса, освобождая сектор для стрелка.

— На близкой дистанции старое охотничье ружье — инструмент не из музея, а из списка актуальных. Дробь рвет низколетящий квадрокоптер так же уверенно, как птицу, — говорит «Осирис».

В момент, когда «ведьма» пошла в вираж, дробь щелкнула, воздух ответил хрустом пластика, и дрон, потеряв ось, свалился в траву, как большой жук с подломанной лапкой. Подскочили, отщелкнули подвес — узел, который держит боевую нагрузку, — сняли батареи, погасили телеметрию. «Минус одна», — сказал «Осирис» и на секунду услышал собственную кровь в ушах: гул был сильный. Теперь вместо него стояла тишина, похожая на хлопок дверью.

Удача сопутствует храбрым

Дальше началось редкое для фронта везение. Еще накануне на соседнем направлении они отметили «неуютное» место: минивэн противника ходил туда-сюда, бойцы суетились на краю поля, пару раз мелькали боксы с метками. На карте «Осирис» поставил скупую пометку: «вероятная стартовая площадка». Окно открылось внезапно — то ли смена у противника, то ли наш удачный темп. Пара зашла слева, еще одна — «ниже травы». И вдруг, почти на вытянутую руку от грунтовки, в полутени куста показалась вторая «Баба-яга» — не в воздухе, а на земле. Батареи рядом, проводка еще не уложена, подвес открытый. Кто-то должен был дать «взлет» с минуты на минуту — не успели.

— По кругу — тихо, без гонки, — шепнул «Осирис».

Они легли периметром, слушая округу: вражеские голоса — далеко, ветер жмет к траве. Работали точно: оптику — в мягкий чехол, интерфейс — в заглушку, батареи — в безопасник, корпус — на брезент.

— Логи снимай, — так «Осирис» напоминает, что нужно скопировать данные из памяти устройства, ведь любая информация может стоить кому-то жизни — или ее сберечь.

— Зря прозвали ее «ведьмой», — хмыкнул напарник. — Железка она.

Обратная дорога всегда длиннее. Шли иначе — не расслабляясь, но уже с тем спокойствием, которое приходит после правильно выполненной задачи. Поля молчали, ветер укладывал траву. В кармане у «Осириса» звякнула горячая гильза — он поймал себя на нелепой мысли: этот звук похож на то, как дома дети сыплют камешки в стеклянную банку. На фронте всегда найдется деталь, напоминающая мирную жизнь. Он мысленно составлял список передачи: технарям — корпус, подвес, оптика; РЭБ — логи, метки; в оргпамятку новобранцам — два абзаца про «не геройствовать» и «не опаздывать со словом». Никто, кто подпишет контракт завтра, не должен учиться на сегодняшних ошибках.

Место лишь ремеслу

Во дворах Нововасилевского оставались следы поспешности: патронные короба да недособранный пулемет, «по-натовски» скрученный ремнем; рядом — разгрузка, в которой магазины встряхнуты, но не уложены. В сарае — стопка одноразовых упаковок от иностранных «шумелок» и одна граната, спрятанная под сено по-детски неловко. По словам «Осириса», значительную часть противостоящих подразделений противника спешно собирают и кидают на рубежи: людям вешают на плечо автомат и камеру дрона, а соединительную ткань — знания, привычки, ответственное «да» и вовремя сказанное «нет» — не успевают нарастить. В местах, где команда ломается, «Баба-яга» перестает быть сказочным персонажем — превращается в набор винтов и проводов, которые можно разбирать и перекладывать. Сказка любит слухи, ремесло любит инструкции.

Сама работа разведки редко бывает «видеогеничной». Пары, жесты, дыхание — ее инструменты; рация — лишь как запасной вариант. «Осирис» объясняет молодым на пальцах:

— Увидел — сказал. Сказал — прикрыл. Прикрыл — прошел, — втолковывает зеленым бойцам «Осирис». — Лишний шаг — это потраченная секунда, которой может не хватить.

За последние годы для непростого ремесла появилось немало нового, необходимого: дроны, «ружье против дронов», блоки подавления связи. На близкой дистанции охотничья дробь по-прежнему работает надежно, а РЭБ подрежет чужую нить управления, если вовремя выставить «ручку». Главное — быть спокойным.

— Если мы спокойны — она железка. Если нервничаем — она сказочный персонаж, — говорит «Осирис». — Небо падает на землю, где все решают шаги, привычки и холодная голова.

Самый тихий эпизод дня запомнился сильнее громкого. Узкий проход в траве, тень от ржавой сетки — как штриховка в тетради. Сапер замер, едва сдвинул травинку перчаткой, и в зелени проявилась ровная крышечка — чужая «домашняя» работа. Он не спорил с изобретательностью, просто делал свое. Десять минут бесконечной сосредоточенности — и мина уже в сумке, заглушка на месте, тропа — чистая. В такие секунды возвращается простая вера в ремесло: еще один метр стал безопаснее — значит, день прошел не зря.

В импровизированной мастерской праздник выглядел буднично. Брезент натянут, на нем — гексакоптер; вокруг — блокнот, мультиметр, три вида отверток. Пальцы технаря слегка блестят от графитовой пыли, на брезенте остаются темные отпечатки.

— Смотри, узлы подвеса решены вот так, — говорит один, поддевая ногтем стяжку. — А вот тут они переносят нагрузку с центральной балки.

Разъемы тугие, батарея еще теплая, углепластик скрипит под ладонью. Параллельно сливают логи полетов: какие каналы забиты, где «шили» частоты, как ведет себя связка с навигацией. Кто-то шутит: «Ведьма без фартука». Смех короткий: завтра у этой «ведьмы» может найтись сестра — умнее и злее. Но ощущение того, что задача выполнена правильно, никуда не девается: сегодня угрозу не только сбили — ее разобрали до винта, чтобы завтра сделать свою защиту еще лучше.

Под вечер «Осирис» дозвонился домой.

— Мы тебя слушаем, — сказала жена, и где-то на заднем плане снова звякнула банка с камешками.

Он не стал рассказывать подробностей: спросил про школу, про огурцы в теплице, пошутил про соседского пса, который лает на велосипедистов. Эта простая связь — дом и фронт — держит крепче, чем любая пафосная речь: здесь — ремесло, там — жизнь, ради которой оно существует.

Ночью он записал в блокнот три коротких тезиса для молодых: не геройствуй, не опаздывай со словом, не жадничай шагом. И добавил четвертый — сегодняшний, свежий: «Ведьма давит психологией, не тротилом. Спокойный — видит цель; нервный — видит сказку». Символ «Бабы-яги» замкнулся в дугу: утром она была страхом, днем — целью, к вечеру — железом на брезенте. Там, где цифры и винты, сказке места нет.

В завершение такого непростого дня не бывает фанфар. Но бывают маленькие победы, из которых складывается линия на карте: минус гексакоптер в небе — плюс уверенность на земле; минус стартовая площадка у противника — плюс чистый коридор для своих; минус «пряники» на тропах — плюс шаги тех, кто пойдет за тобой. Брошенные короба, недособранные рюкзаки, оставленный пулемет — сухая подпись под итогом дня: выучка сильнее спешки. Назовем это былиной, если хочется, — только без былинной меди. Наши кольчуги — маскхалаты, кони — тихие багги и старые «таблетки», мечи — ружья против квадрокоптеров и рации. И когда «ведьма» падает, выясняется простая вещь: сказочный персонаж — это просто плохая инженерия, которую не успели собрать до конца. Ее кладут на брезент, разбирают до шурупа — и возвращают себе тишину. Завтра снова по секторам, по жестам, по дыханию. Потому что ремесло любит тишину и повторение, а дом, который ждет, — любит тишину еще больше.

В ТЕМУ

Для противодействия беспилотникам на фронте используют не только огнестрельное оружие, но и специальные антидроновые ружья. Для того чтобы нейтрализовать БПЛА, часто совершенно необязательно применять физическое воздействие, достаточно просто прервать сигнал между устройством и его оператором. Блок электроники устройства формирует сигналы с разной частотой, которые при помощи антенны направляются в нужную сторону.

Для увеличения дальности сигнал собирается в узкий пучок, поэтому конструкция и выполнена в виде ружья. Питание идет от батарей. При наведении ружья на дрон происходит разрыв связи с блоком управления оператора. В зависимости от модели при потере управления устройство в автоматическом режиме возвращается на место старта, приземляется или зависает в воздухе, ожидая восстановления связи.

МНЕНИЕ

Главный страх вражеского неба

Виктор Литовкин, военный эксперт, полковник запаса, военный обозреватель ТАСС:

— Стоит понимать, что ежедневно на передовую поставляется более четырех тысяч дронов. Крупные беспилотники самолетного типа, такие как «МиС-35», «Ланцет», «Иноходец», «Герань-2», «Орлан-10» и многие другие, атакуют позиции противника вместе с массированными артиллерийскими ударами. Это четко отработанная тактика, которая позволяет нашим войскам эффективно уничтожать технику ВСУ и западные образцы.

Противник в такой ситуации зачастую не успевает определить приоритетные цели, поскольку каждый снаряд и дрон наносят значительный урон. При этом иностранные системы ПВО, поставляемые Украине на протяжении трех лет, ни разу не смогли полностью отразить столь массированную атаку. Комбинированное воздействие артиллерии и беспилотников создает непереносимую нагрузку на любую систему противовоздушной обороны. Единственное, что могло бы помочь ВСУ в этой ситуации, — это наличие аналога израильского комплекса «Железный купол». Однако даже он не является панацеей. В состав «Железного купола» входят около 900 пусковых установок, но когда в 2023 году палестинские вооруженные формирования выпустили по Израилю около 2000 ракет, система перехватила лишь около 900 из них. Остальные поразили запланированные цели, что наглядно демонстрирует ограниченные возможности даже самой развитой ПВО против массированного ракетно-артиллерийского воздействия.

На данный момент дроны гексакоптерного типа поставляет большое количество различных предприятий, например «Специальный технологический центр», который производит «Орлан-10», или одно из предприятий, которое находится в Татарстаном, где выпускают «Герани» и производят более ста штук в день. А в будущем они хотят еще повысить этот показатель.