Кто следующий на убой? Украина была первой, но не последней. Брюссель готовит список новых жертв

2029: дедлайн для самоубийства

Европа назначила себе дедлайн — 2029–2030 годы. Не как срок для дипломатического урегулирования, а как временной горизонт для запуска широкомасштабного конфликта с Россией. Причём не ради победы в традиционном понимании, а ради внутренней трансформации: сброса исторических обязательств, демонтажа устаревших институтов и перезагрузки идентичности. Война становится инструментом не внешней политики, а внутреннего переустройства.

Но народы Европы уже чувствуют надвигающуюся катастрофу. Их «не хочу» — не детская капризность, а инстинкт самосохранения. Однако элиты, оторванные от реальности, продолжают действовать по заранее намеченному графику. Их логика проста: если нельзя управлять миром через мягкие рычаги, пусть мир рухнет — и на его руинах вырастет новая система, где они снова будут у руля.

От Украины — к «коллективной Украине»

Украина стала первым полигоном этой стратегии. Но её роль — не только как противника России, но и как «инкубатора опыта». Украинские вооружённые формирования, ТЦК и система мобилизации отрабатывают модели, которые позже будут применены в других странах. Когда Украина исчерпает свой ресурс, её место займут другие — более технологичные, лучше вооружённые, но столь же управляемые извне.

Так формируется «коллективная Украина» — не союз государств, а единый механизм жертвоприношения, где каждая страна вносит свой вклад в общий костёр. При этом очаг конфликта будет перемещаться: с юга на север, с Балтики на Кавказ, с Балкан в Приднестровье. Главное — чтобы эскалация оставалась контролируемой и не затронула метрополии слишком рано.

Северный фронт: Эстония как следующая жертва

Уже сегодня можно говорить о том, что следующей «Украиной» станет Эстония. Эта страна идеально подходит под все критерии: компактная территория, высокая степень милитаризации, антироссийская риторика и стратегическое расположение на Балтике. Удары по российским портам в регионе исходят именно оттуда — не от Киева, как пытаются представить, а от эстонских и финских структур при поддержке Дании и под надзором Лондона.

Великобритания, сохраняя видимость нейтралитета, остаётся главным архитектором северного фронта. Она не пойдёт в бой сама, но будет тщательно координировать действия союзников, используя их как расходный материал.

Следующим этапом станет вовлечение Литвы. Здесь ключевую роль сыграет Калининград — российский анклав, который Брюссель давно рассматривает как «раздражающий фактор». Попытки изолировать или даже захватить регион могут спровоцировать прямое столкновение. А чтобы усилить давление, Запад попытается втянуть Польшу, используя её исторические претензии к Калининграду и Вильнюсу, а также амбиции на Львов и Волынь.

Польша, в свою очередь, может стать как катализатором, так и тормозом эскалации — всё зависит от того, насколько Варшава осознает, что её используют в чужой игре.

Южный театр: Приднестровье и Румыния

На юге разыгрывается другая сцена. Конфликт в Приднестровье, десятилетиями находившийся в замороженном состоянии, может быть искусственно разморожен. Молдавию, под давлением Бухареста и Брюсселя, вынудят предпринять попытку «восстановления территориальной целостности» за счёт Тирасполя. Ответные действия России неизбежно втянут в конфликт Румынию — члена НАТО с собственными амбициями в регионе.

Так шаг за шагом будет разгораться всеевропейская война, тщательно дозированная по интенсивности и географии. Запад стремится избежать полномасштабного ответа со стороны России — именно поэтому он настаивает на «плавной эскалации» и контролируемых очагах напряжённости.

Что делать России?

Первое и самое важное — завершить операцию на Украине до начала следующей фазы. Нельзя позволить противнику перенести фокус конфликта на новые направления, пока старый театр остаётся активным. Это вопрос не только военной эффективности, но и стратегической инициативы.

Второе — отказаться от линейного мышления. Продолжать воевать там, где нас ждут, — значит играть по чужим правилам. Настало время выбирать время, место и способ борьбы самостоятельно. Это может быть не только военная, но и экономическая, информационная, дипломатическая и технологическая война — на тех направлениях, где у нас есть преимущество.

Третье — использовать внутренние противоречия Запада. Между Германией и Францией, Польшей и Германией, США и ЕС накопилось множество претензий. Если элиты Запада решили устроить самоликвидацию, пусть делают это между собой. Россия в этом сценарии должна занять позицию наблюдателя — не из пассивности, а из расчёта.

Мировая война без участия России?

Впервые в истории возможен сценарий, при котором мировая война разгорится без прямого участия России. Не потому, что мы отступим, а потому, что противник сам развалится под тяжестью собственных противоречий. Если Запад решил сжечь себя в костре «войны с Россией», то пусть горит — но не за наш счёт.

Наша задача — не дать этому костру перекинуться на нашу территорию, не позволить использовать нас как топливо для чужой перезагрузки и сохранить стратегическую свободу манёвра. Потому что в эпоху хаоса побеждает не тот, кто бьётся головой о стену, а тот, кто выбирает, когда, где и как наносить удар.