Или ты, или тебя

Охотник, слесарь, ракетчик, зенитчик. За свою жизнь Николай Е. успел сменить несколько специальностей, пока не стал армейским снайпером. Ныне он опытный командир взвода снайперов и один из самых результативных стрелков соединения. За время СВО награждён двумя государственными наградами. В войсках Николай прошёл долгий и сложный путь от рядового до гвардии лейтенанта. А первые офицерские погоны получал в подвале одного из домов горящего Бахмута. Впрочем, обо всём по порядку. В Сирии было спокойно Скромный, тихий, молчаливый, о себе и своей работе говорить не привык. Такой, каким и подобает быть настоящему разведчику или снайперу. Николай родом из небольшого посёлка в Бурятии. Так сложилось, что приучать мальчиков к промыслу и добыче зверя в тех краях – мужская традиция. Поэтому будущий снайпер с самого детства взял в руки оружие. Вместе с дедами ходил на охоту. Ещё в юности он мог проходить по 20-25 километров по степи, выслеживать дичь, ставить ловушки. И, разумеется, метко стрелять. Развивал выносливость, постоянно поддерживал форму, занимаясь спортом. Спустя многие годы всё это пригодилось ему здесь – в зоне СВО. – У меня полная семья, есть сестра. После школы стал учиться на слесаря по ремонту промышленного оборудования. Потом попал в ракетные войска стратегического назначения на службу по призыву, – вспоминает Николай. Время после увольнения в запас пролетело незаметно: гражданская жизнь, поиски работы и смена специальностей. Несколько лет искал себя, пока не понял, что носить погоны – его призвание. – Я не мог себя найти на гражданке, было просто неинтересно, – говорит лейтенант. – Я хотел быть снайпером, бить врага, защищать Родину. Первый контракт с Минобороны он подписал в 2014-м. Вакансии снайпера для меткого стрелка тогда не нашлось, но парень решил, что начинать можно с любой специальности. Согласился на зенитную батарею, где и прослужил три года. К своей мечте Николай приблизился в 2017-м. Тогда его направили на трёхмесячные курсы стрелков в специальный учебный центр. Занятия были максимально интенсивные и информативные, а опытные инструкторы вкладывали в каждого стрелка знания, полученные в горячих точках. – Проходили инженерную, горную, медицинскую подготовку. Учились заходить в здания, зачищать, выбирать позиции, правильно отходить. С маскировкой позиций отдельная программа: основные, ложные, запасные. Я что-то знал, но мне дали именно знания, специфические для военного снайпера. Здесь мне это всё пригодилось! После «учебки» Николай продолжил службу в Воздушно-десантных войсках, а к началу СВО и сам обладал боевым опытом. Четыре месяца провёл в Сирии. Работал тогда с СВД, «винторезом», «валом». Награждён медалями «Участнику военной операции в Сирии» и «За боевое содружество». – По нынешним меркам, обстановка там была спокойная, – улыбается он. – Случались обстрелы, конечно, ездили на разминирование, прикрывали сапёров, но в целом то были цветочки по сравнению с этой войной. Первый бой Свой снайперский талант Николай впервые проявил на СВО. Подразделение ВДВ доставили в район Каховской ГЭС на вертолёте. Десантировались, закрепились. Через несколько дней выдвинулись в направлении одного из сёл. И попали в засаду… – Когда штурмовая группа заходила, то весь шквальный огонь противника был направлен на парней. Они укрылись за стенкой, в которой была небольшая бойница. Я начал их прикрывать со своей точки – стоял с левого фланга. Дистанция до врага была небольшая, метров 250, – делится подробностями первого боя снайпер. Как и сколько раз нажимал на спусковой крючок СВД, Николай уже и сам не помнит. В какой-то момент эмоции растворились, а в голове всплыли только знания, вложенные преподавателями «учебки». Думал лишь о том, чтобы попасть в цель, в противника. – Даже не чувствовал ничего, если честно, – признаётся он. – Действовал как научили: или ты, или тебя. Я понимал, что нельзя дать слабину, нужно защитить своих товарищей. Они должны быть уверены во мне. Уверены в том, что, когда пойдут вперёд, я их прикрою. За этот бой на тот момент сержант Николай Е. получил свою первую государственную награду – медаль «За отвагу». Уже позже, на том же херсонском направлении, – орден Мужества. Снайперские пары продвигались вместе со штурмовыми группами, прикрывая фланги. Противник ожесточённо сопротивлялся. Одно из сёл десантники брали штурмом семь раз. И каждый раз приходилось откатываться и снова наступать. Никто не сдавался… Исход того боя решили снайперы. Раз за разом Николай с напарником подавляли огневые точки, помогая «штурмам» пройти вперёд. Своими руками Уже позже снайперы перешли в режим «свободной охоты». Всё решило новое оружие, позволяющее работать на большие дальности. В 2023 году Николай получил высокоточную винтовку «Орсис Т-5000». – Винтовка зарекомендовала себя очень хорошо. Теперь мы могли сами выбрать себе маршрут позиции, цели. Если с СВД я работал, как правило, на дальностях 500-600 метров, 700 максимум, то эта позволила спокойно бить на километр и дальше, особенно если занимаешься релоадингом – то есть сам готовишь боеприпас. Конечно, обычных снайперских патронов калибра 338 в избытке, но для самых важных задач профессионалы готовят их самостоятельно: капсулируют, засыпают порох, обжимают пулю. Для Николая с его слесарным прошлым – сущий пустяк. Говорит, если хорошо сделать, можно уверенно поразить цель хоть на 1,5 километра. – В основном работаем по живой силе противника. Часто срываем ротацию, подвоз продовольствия или боеприпасов, гасим огневые точки, находим бойцов в укрытиях: окопах, блиндажах, «снимаем» их «глазки». Говорить о поражённых целях Николаю тяжело. Ведь в отличие от того же артиллериста или обычного стрелка в прицел он хорошо видит каждую. – У меня все они в голове. Я помню каждого, когда и где работал, – признаётся наш собеседник. Таких целей, как пехота противника, на его снайперском веку не один десяток. Иногда в прицел попадают и залётные «птицы». Бывало, удавалось «снять» вражеский дрон метким огнём с короткого ствола – автомата с «банкой». Конечно, беспилотники серьёзно мешают работе снайперов. Приходится тщательнее маскировать позиции, лишний раз не высовываться из укрытия. Впрочем, современные технические средства применяют не только в небе, но и на земле. У снайперов свои хитрости. Безопасно наблюдать за местностью и перемещениями противника помогают заранее установленные камеры. – «Птички» сильно влияют на ход войны, – соглашается Николай. – Приходится делать защитные экраны, маскировать их дополнительно спереди, сбоку, а ещё сверху. Когда через камеру увидел цель, то вышел, выстрелил и снова «уполз в нору». Во время работы он нередко встречал дроны «Мавик» и ту же «Бабу-ягу», несколько раз пытался сбить, если летели низко. Иногда видел, как пули рикошетили от закреплённых листов защиты. Порой везло и снайперу: повреждались лопасти, и вражеский гексакоптер мешком падал на землю. Работа парой Через год после начала СВО Николая и его подразделение перебросили в Бахмут. Это был его первый опыт работы в городских условиях. На поверку оказалось, что маскироваться и находить укрытия в зданиях гораздо проще, чем искать позиции на «открытке» (открытой местности. – «КП») и в редких лесополосах Херсонщины. Но однажды он понял, что риски при этом вырастают в разы. – Мы уже отработали по цели, когда противник начал лупить артиллерией: сначала миномёт, затем ствольная, – вспоминает снайпер. – К счастью, просчитались на один дом. Попали в тот, что рядом был, и он сложился, как картонный… Этот случай они с напарником запомнили на всю жизнь. Снайперы всегда работают в паре. Один – «ствол», второй – корректировщик, он же прикрывает основного стрелка. – Если пара хорошая, подготовленная, то понимаешь с полуслова напарника. Мой первый товарищ с позывным «Космос» был мне как брат, вместе прошли путь с Херсона. К сожалению, он погиб здесь, в Курской области. Вёл наблюдение за противником, и прилетела польская бесшумная мина, – рассказывает лейтенант. – Там, в Бахмуте, мы друг друга выручали не один раз. Прибыв на позиции, первое время они лишь наблюдали за врагом. Изучали пути подвоза и ротации, обнаружили склад с боеприпасами, срисовали наблюдательные посты, огневые точки, окопы. – Так правильно: сначала узнать всё о цели, все пути и маршруты, а потом уже, владея информацией, открывать огонь. Первое время противник ходил вразвалочку, непуганый, по десять человек. Но когда мы начали их снимать одного за другим, сразу перешли на бег и сократили количество человек в группе до пяти-шести, а потом вообще головы не поднимали, только ползали. Можно сказать, что боевой дух сломали им. Задача была – держать оборону, не допустив прорыва противника, и десантники с ней блестяще справлялись. Метким огнём они сокращали и обращали в бегство всё новые и новые волны вэсэушников. – Помните, ВСУ обещали за две недели выбить нас из Бахмута? Мы вцепились, можно сказать, зубами. Все, кто там был, – улыбается снайпер. Несмотря на весь ад, воцарившийся в городе и окрестностях, есть у Николая и приятные воспоминания о Бахмуте. Ведь именно здесь во время интенсивных боёв вышел приказ о присвоении ему первого офицерского звания. Погоны младшего лейтенанта комбат вручал на КП в подвале одного из разбитых домов. Под прилёты «арты», гул «крупняков» и бесконечную стрельбу. После этих боёв десантников 11-й ОДШБР перебросили на направление Часова Яра. Работу в районе посёлка Красное осложняло отсутствие подходящих высот, к тому же большие расстояния приходилось преодолевать по открытой местности. От командования снайперам поступали задачи, куда выдвигаться для прикрытия штурмовых групп. Передвигаться старались исключительно по лесополкам. – Всё автономно. Могли на неделю уйти, даже на 20 дней. Что взял с собой, с тем и работаешь, и живёшь. Провизия, боеприпасы, вещи. Рюкзаки по 50 килограммов были. «Лисья нора» Обычно такие «прогулки» были, когда разведка обнаруживала схроны или базы ВСУ. Пара выдвигалась в район и ждала противника. В один из таких походов Николаю удалось обнаружить «лисью нору», где находились как минимум четыре бойца ВСУ. – Лесополка была густая. Мы слышали голоса, но с коптера не могли найти. Оставалось только пройти ножками и прощупать «руками», – рассказывает он. – Увидел на пригорке что-то похожее на движение. Стал наблюдать. С 9 утра до 15 часов ждал и дождался. Оттуда вышел боец. Николай, как и в Бахмуте, решил не спешить. Присмотреться. На следующий день, заняв хорошую точку, стал наблюдать. Неподалёку услышал пулемётчика – тот как раз заряжал ленту. Решил разворошить весь этот «улей». Подкрался к врагу на ближнюю дистанцию – чуть больше 100 метров – и отработал из винтовки. Всё как учили: выстрелил, отошёл. – Укрытий не было, мы сидели, прислонившись под деревом, можно сказать, на «открытке». Мимо нас пролетали их дроны буквально в 15 метрах, «Мавики» высматривали, но так нас и не обнаружили, – говорит лейтенант. – Маскхалаты хорошие! На позиции противника начался переполох. Когда чуть поутихло, снайпер опять выдвинулся вперёд, и нашёл кем-то оставленный «подарок» – огнемёт РПО «Шмель». Подойдя ещё ближе, он отправил термобарическую гранату прямиком в открывшуюся «нору». – Четверых, получается, уничтожил. Там укрылся пулемётный расчёт с кучей БК, и такой нормальный схрон был у них едва заметный. Если с высоты «птичкой» смотреть, его не видно было. В общем, проблем бы мог создать серьёзных нашим парням. Охота на «Вампира» За время СВО Николаю так и не довелось поучаствовать в настоящей снайперской дуэли, когда двое профи ведут охоту друг на друга. По мнению нашего собеседника, толковых специалистов-снайперов из рядов ВСУ можно встретить лишь в городах, а на позициях в лесополосах сидят весьма посредственные стрелки. Как-то в телефоне уничтоженного противника он нашёл фотографии, на которых была запечатлена подготовка с американской винтовкой «М1 Гаранд». Вот только «чудо-оружие» так и не успело послужить своему хозяину. В начале августа 2024-го десантников в срочном порядке перебросили на курское направление, где начались тяжёлые и затяжные бои. С точки зрения работы снайпера, местность оказалась сложной. – Рельеф здесь как линза идёт. Получается, ты можешь по «птичке» увидеть врага, допустим, в радиусе 500 метров, а, прибыв на местность, его не обнаружить. Приходилось, рискуя, подходить ближе к противнику. И всё это на пересечённой местности, с обилием «открыток» и лесополос. Но наибольшую проблему создавали многочисленные и самые разнообразные дроны противника. Никогда ранее такого массового применения БПЛА снайпер не видел. – Находили временные окна, – вспоминает наш собеседник. – Стали работать в ночное время, на рассвете, когда притупляется внимание из-за усталости. А ещё – носить специальные противодроновые накидки-пончо. Они скрывают стрелка от тепловизоров. Когда выпал снег, приходилось по двое-трое суток лежать на позиции. Противник мог обнаружить стрелка по следам. Затем наводил артиллерию, а уж дроны вообще не жалел – отправлял их в любое место и в любое время. – Однажды я видел, как мимо летела «Баба-яга» с тээмкой (мина ТМ-62. – «КП») под прикрытием двух FPV-дронов с гранатами. У меня была важная задача, и пришлось лишь наблюдать за ними. Помню, на одном были примотаны ножи для большего поражения живой силы. Но поохотиться на дроны врага в курском приграничье всё же удалось. Как-то раз Николай применил свой «Орсис» против пролетающего «Вампира». Повезло улучить подходящий момент. Цель была «жирная». К коптеру прикрепили множество поражающих элементов. – Здесь надо и в небо, и под ноги смотреть. Встречается множество мин, растяжек, неразорвавшихся снарядов от тех же самых коптеров. Мы руководствуемся золотым правилом: не мы ставили, не нам снимать. Помечаем какой-то верёвкой для своих, чтобы не наткнулись, и идём дальше по задачам. Перед штурмом одного из небольших населённых пунктов паре Николая удалось пробраться в деревню и укрыться в глубине полуразрушенного сарая. Противник находился на удалении больше километра. Они заняли позицию и снова принялись ждать. – Нам надо было работать через поле до 1200 метров. Мы дождались подвоза, сразу не пугали их, и уже когда они начали выносить БК, продукты, открыли огонь. Они понять не могли, где мы, все дома рядом сожгли, а мы продолжаем работать. Испугались, бросили технику, убежали. Мы доложили командованию. Прилетела наша «птичка» и сбросом сожгла всё. Потом нам удалось взять одного вэсэушника в плен, и он рассказал, что они боялись даже выйти на улицу. Уберечь от ошибок Все эти истории и случаи командир взвода снайперов гвардии лейтенант Николай Е. рассказывает молодому пополнению, а с опытными коллегами придумывает новые схемы и хитрости. К слову, очередное воинское звание он получил досрочно в Курской области. Теперь старается поделится всем, что знает, чтобы уберечь товарищей от ошибок. Рассказывает про медицину, топографию, инженерное дело, даже обучает летать на коптере, чтобы вести воздушную разведку или корректировать артиллерию. Современный снайпер – настоящий универсал. – Чтобы парни понимали, что от них нужно, каковы их действия, как они должны поступить в той или иной ситуации, – объясняет он. – Снайперу нужно постоянно развиваться. Нет предела совершенству. Меняется противник, меняются подход, технические средства. Но, что бы ни было у стрелка – это только половина дела, вторая – то, как ты этим распорядишься. Сегодня подразделение Николая бьёт противника в Сумской области. Десантники продолжают выполнять сложнейшую задачу по созданию буферной зоны. Не так давно Николай обновил свой рекорд по дальности стрельбы, успешно поразив цель на расстоянии в 1350 метров. Впрочем, больше всего он рад не очередному представлению к госнаграде, а очередному запланированному отпуску. Дома героя ждут жена, трое сыновей и маленькая дочка. Когда началась спецоперация, ей было всего три с половиной месяца. СПРАВКА «КП» Релоадинг – самостоятельное снаряжение патронов с требуемыми параметрами. Это позволяет быть уверенным в качестве патронов и точности выстрела. Релоадинг стал законным для нарезного оружия только в 2018 году, когда депутаты Госдумы легализовали возможность самостоятельного снаряжения боеприпаса для всех видов карабинов и винтовок. Руслан СЕРГЕЕВ, газета «Красный воин» специально для «Курской правды». Фото из архива героя