Чем запомнится угрожавший Калининградской области польский генерал Скшипчак
Об ушедшем или хорошо или ничего, кроме правды... В случае со скончавшимся в 69 лет польским отставным генералом Вальдемаром Скшипчаком больше, конечно, подходит вторая часть изречения древнегреческого политика и поэта Хилона из Спарты. А все потому, что ничем хорошим в отношении России польский генерал не отметился. Напротив, озвучивал угрозы нашей Калининградской области.
Отставной командующий сухопутными войсками Польши, комментируя боевые действия на Украине, нередко «путал берега». Например, в феврале 2024 года в СМИ разошлось заявление Скшипчака, который назвал Калининградскую область «все еще оккупированной» Кенигсбергской областью и заявил, что в случае конфликта между НАТО и Россией эту территорию ждет «ликвидация».
Очень расстроила Скшипчака российская баллистическая ракета «Орешник». Сквозь зубы он вынужден был признать, что украинская ПВО, которой помогает вся натовская военная машина, не способна бороться с такими ракетами. «Системы спутниковой разведки, будь то военная, американская или коммерческая, которой располагают украинцы, должна была обнаружить запуск и полет этой ракеты. Однако ее не увидели, тревоги никто не поднял. Это серьезная проблема для украинцев», - заявил экс-командующий.
Политолог Николай Межевич, который из научного интереса специализируется на анамнезе прибалтийских и польских русофобов, по поводу ухода Скшипчака жестко высказался о посмертной доле генерала: «Будешь в аду греться российским газом...»
Характерно, что польский министр обороны, извещая о смерти Скшипчака, не уточнил причины его кончины. Возможно, по этичным соображениям. Но в этой связи почему-то приходит на память история другого военного деятеля — бывшего министра обороны США Джеймса Форрестола. Во времена маккартизма, 22 мая 1949 года, находясь в психиатрической больнице, Форрестол покончил с собой. Во время болезни, как рассказал персонал, он бредил, повторяя слова «The Russians are coming» («Русские идут»).
Кто знает, может, у Скшипчака тоже «такая неприязнь к России была, что кушать не мог».