- Расскажите о себе, чем занимались до начала СВО? Был ли у вас боевой опыт?
- Меня зовут Шабанов Иван Павлович. До начала специальной военной операции я был студентом академии имени Матусовского, учился на факультете «Художественная анимация». Боевой опыт до начала войны отсутствовал. В школе у нас был уроки «Готов к защите Родины», разве что с какой стороны брать «калаш» знали.
- Как вы отнеслись к событиям на Украине в 2014 году?
- Эти события наша семья воспринимала очень остро. Это был раскол, как в классе (я учился в украиноязычном класс в 20-й школе города Луганска), так и в семье. Как будто город разделился на два лагеря. Я, естественно, был на стороне Луганской Народной Республики и Новороссии. Народ сделал свое волеизъявление, проголосовал на референдуме за автономию и второй государственный язык – русский. Киевская хунта ответила штыками. К этому можно отнестись только негативно. Дед мой пошел в ополчение, прошел Дебальцевскую спецоперацию, награжден за оборону Славянска. Воевал в подразделениях «Август» и «Призрак».
- Как для вас началась спецоперация? Как вы попали туда? Кем служили?
- Началась она у нас с того момента, когда у нас начались волнения. И еще до начала СВО было понятно, что Украина пойдет в наступление. Мы с моим товарищем пошли записываться добровольцами в пункт приема, но нас там приняли за украинских шпионов, потому что у нас были украинские паспорта. Потом все выяснилось, мы посмеялись. А на следующий день уже от нашего учебного заведения делали набор, призыв шел. Мы решили пойти туда. Служил я вместе с такими же студентами, как и я, с преподавателями. Кроме них были еще и обычные работяги, шахтеры, водители. Были еще, конечно, люди, у которых был опыт, командный состав. Служил я в 208-м казачьем полку имени Платова.
- Какие были первые впечатления, когда оказались на передовой?
- Когда происходила мобилизация, подготовка у нас была полностью нулевая. Буквально два дня в подразделении, и нас отправили на фронт. А дальше Трехизбенка, мы прошли тогда 40 километров в полном снаряжении. Для неподготовленного человека это тяжело. Не сказать, что ужас, но чувствовались сильная усталость и голод, потому что в тот момент были проблемы со снабжением. И растерянность, не было понятно, что происходит. Тогда вообще казалось, что всё вокруг как будто декорации: идешь по дороге, труп лежит. Ну труп и труп, просто констатируешь факт. Как-то так.
- На каком направлении воевали?
- Сначала, как и все силы ЛНР, прошли через марш на Трехизбенку, после чего мы были направлены в леса под Кременной. Там было очень тяжело: проблемы со снабжением, голод, холод, все как мы любим. А после этого нас отправили в Торское под Лиманом, ну и, собственно, в Красный Лиман. После него мы отошли на Червонодиброво. В то время вышел указ президента о демобилизации студентов — и нас демобилизовали.
- С чем вам пришлось столкнуться на войне?
- Запомнилось, наверное, больше всего два эпизода. Это кременские леса, первые потери, первые обстрелы. Когда еще мы стояли, как раз вытащили нашего разведчика, его сняла «птичка» — так мы назвали БПЛА противника. Тогда они еще не сбрасывали никаких гранат. И по нам начал стрелять блуждающий миномет. Мы сидим, а у нас не то, что блиндаж, а просто яма выкопана. И первые раненые. Другое подразделение ехало из села, с помывки, и их прям обложило. Мы начали вытаскивать раненых, отходить. Все штаны были в крови. Очень тяжелое время было. И второе — это выход из Красного Лимана. Отходили мы одними из последних. Тогда ранило моего лучшего друга, это произошло при мне. Вот тогда были очень печальные события, они же и самые яркие.
- Известно, как тяжела война. Насколько физически для вас была трудна обстановка?
- Поначалу, поскольку все мы были неподготовлены, было очень тяжело. И спину ломило. Выдали нам броню, к бронежилету было сложно привыкнуть. Холод и плохое снабжение, форма у нас была не очень. А потом все-таки человек адаптируется. Под конец в Червонодиброво мы по три-четыре дня практически не вылезали с позиций. Нормально, человек привыкает ко всему. Скорее психически местами было неудобно.
- В чем особенности вашей работы? Какие навыки нужны, какие удалось приобрести?
- Пристрастились к труду, к лопате. Поняли, что нужно копать, чтобы жить. Если ты сейчас не выроешь себе окоп, ты помрешь. Из полезных навыков получил боевой опыт обращения с оружием, понятие о фортификациях. Наверное, самый полезный навык, даже сейчас, в мирной обстановке, это оказание первой помощи. У нас был ротный фельдшер, он учил, как использовать перевязочный пакет, это пригождалось. Как наложить жгут, как замотать человека. Также думаю, что один из самых важных навыков — это знать, что делать с раненым. Это понадобилось мне и в относительно мирной жизни. У нас в Луганске произошел взрыв, а у меня под рукой как раз была аптечка, и мы с друзьями помогли оказать первую помощь.
- Как бы вы оценили уровень ВСУ, их боевой дух. Состояние на начало СВО и сейчас? Чем в этом плане отличается российская армия?
- В начале войны они были в похожей растерянности. Позднее, когда они наступали на Лиман, он был на высоте. Сейчас, я думаю, они устали, измотались. Ну и части, которые заходили на Курск, поначалу тоже были весьма боеспособны и мотивированы. Но все зависит от подразделений. У них есть просто призывники, есть идейные, которые будут стоять на смерть. Сейчас они измотались, сил у них осталось мало.
Сначала я был в войсках ЛНР. У нас была упёртость: мы должны, мы пойдем и сделаем. У нас и выбора такого не было, если пришли бы укропы, всех бы порезали. А русский солдат – он солдат-освободитель.
Наши ребята, сколько я замечал, они всегда и везде веселые, бодрячком, что бы ни случилось. Даже раненые ребята и шутили.
- Какой из дней был для вас самым тревожным, самым тяжелым и самым счастливым?
- Самый тяжёлый момент на войне – это был отход из Красного Лимана. Если до этого ранеными и убитыми были малоизвестные люди, то в этот раз ранило мое лучшего друга Диму Головкина, осколок залетел в руку, порвало мышцу. Я был рад, узнав, что мой друг жив. Его вовремя смогли эвакуировать в Луганск и спасти руку.
Отходили мы под огнем вражеской артиллерии. Тяжело было смотреть на горящую технику и наших раненых бойцов.
Наверное, самый счастливый и тревожный – это момент перед демобилизацией, перед подписанием президентом указа о демобилизации студентов. Все были в ожидании. Мы, честно говоря, уже не верили. Отпустили курсантов из ЛАВД, отпустили аграриев. А нас — нет. Ну и когда случился дембель, мы сначала не поверили.
- Чувствуете ли вы изменения в себе и по отношению к окружающему миру в связи с путем, которым вам пришлось пройти?
- Изменения? Безусловно, чувствую, поскольку это был тяжелый путь. Как минимум приходит осознание, что жизнь скоротечна. Понимание, что в любой момент она может оборваться, чего-то можешь не успеть. Как-то по-другому стал смотреть на мир, в том числе на окружающих людей. После этого понятно, кто друг, кто враг, а кто просто так, как Высоцкий говорил.
- Что помогает преодолевать трудные ситуации?
- Трудные ситуации помогает преодолеть вера в себя. Ну и, конечно же, юмор. Без него никак. Нужно местами разряжать обстановку, пошутить никогда лишним не будет. Верь в себя, в оружие, в товарищей. Они всегда поддержат, всегда помогут, и ты им тоже.
- Какое ваше мнение по поводу того, чем закончится этот конфликт?
- На Донбассе это идет уже много лет, далеко не один год. Хотелось бы, конечно, чтобы оно закончилось. Я думаю, что все закончится нашей победой. Будем надеяться, что те области, которые мы взяли, может что-то еще возьмем, освободим ДНР, и чтобы оно пошло поскорее к завершению. Будем надеяться на победу, верить в это. Только так, только победа.