Военврач Сулак: Военный хирург - это состояние души, иначе просто не выдержишь

Позывной Сулак, в миру - Фархад. Начальник медицинской службы 810-й отдельной гвардейской орденов Жукова и Ушакова бригады морской пехоты Черноморского флота. Выпускник Учебного военного центра при Ростовском государственном медицинском университете по специальности "Хирургия". Прошел интернатуру в больнице Скорой медицинской помощи №2 г. Ростова-на-Дону, после чего распределился на службу в город-герой Севастополь. "В свою родную бригаду", - добавляет с улыбкой Сулак. Таковой она стала для него за эти годы.

Фархад, а почему у вас такой позывной - Сулак? Что это такое?

Сулак: Это река в республике Дагестан, откуда я родом. Позывной напоминает мне о моей малой родине, хотя я уже с 2008 года, как поступил учиться в медуниверситет, там бываю только наездами.

Кто для вас в вашей профессии был и остается эталоном?

Сулак: Безусловно Пирогов. Для любого хирурга это икона и бриллиант в одном лице. Недаром для военного медика орден Пирогова считается самой наивысшей наградой, точно такой же, как звание Героя России для боевых офицеров. Еще назову людей, на которых бы хотелось равняться. Это мой институтский преподаватель по топографической анатомии Юрий Владиленович Хоронько, а также мой научный руководитель Сергей Васильевич Минкин - виртуозный профи. Самые сложные операции он проводил очень четко и качественно, с блеском в глазах. Они меня научили самому главному - нужно постоянно учиться своей профессии. Будь тебе 30, 40 или 60 лет - ты должен каждый день постигать для себя что-то новое и ни в коем случае не "бронзоветь" - это гибель для любого профессионала.

А когда вы попали на СВО?

Сулак: На спецоперации я с мая 2022 года. Сначала был Мариуполь, потом Угледар, затем Курская область и вот теперь буферная зона в Сумской области. С самого начала я, как командир медицинской роты, занимался организацией эвакуации раненых бойцов с поля боя и транспортировкой их до медотрядов и медицинских батальонов.

А непосредственно хирургической практикой вы тогда не занимались?

Сулак: Как таковой - нет. Потому что "в полях" не было условий, отвечающих санитарным и эпидемиологическим нормам. Но комплекс первой медицинской помощи мы, безусловно, выполняли - непосредственно на поле боя или на выходе из него. С автоматом наперевес. Достать осколок, обеззаразить рану, ушить, если рана чистая и не загрязненная, перевязать, перемотать, обезболить, наложить жгут или турникет для остановки кровотечения, мобилизовать поломанную конечность шиной. И прикрыть огнем, если будет нужно. А затем эвакуировали раненых до места, где им оказывали более квалифицированную медицинскую помощь.

Я недавно брал интервью у Арслана Абдуллаева из Пензы, военного хирурга. Он говорит, что на этой войне практически рекордное расстояние от передвижного медпункта до линии боевого соприкосновения. Во время Великой Отечественной войны это были километры, а на СВО зачастую - от 700 до 1000 метров. Это в его практике. А у вас?

Сулак: По-разному. Бывало так, что первую медицинскую помощь мы выполняли прямо под обстрелами. И при этом задача была не думать о том, на каком расстоянии от нас противник. По нашей эвакуационной машине стреляли из артиллерии и минометов так, что мы видели на дороге образовавшиеся от разрывов снарядов воронки. Но других путей эвакуации просто не было, и мы старались проскочить этот участок максимально быстро.

Понятно, что потом вы привыкли ко всему. Но в самом начале как психологически пережили столько крови и боли, которые на вас обрушились?

Сулак: К крови я был уже привыкший на гражданке. Видел в том числе и ампутации, но понятное дело не связанные с боевыми действиями. На операциях после медуниверситета поначалу было психологически безумно тяжело, но я поборол этот барьер одной фразой: кто, если не мы, хирурги? Мы для своего пациента последняя ниточка, натянутая в этот мир и от нас зависит, чтобы она не прервалась. Ему больно. Ему тяжело. И он хочет, чтобы ты ему помог. Даже если бы мне и хотелось бросить все, и в истерике убежать - я бы никогда этого не сделал. По одной причине: я видел этот взгляд, эти глаза, полные отчаяния, страха и предсмертной агонии, и потому никогда не оставлю эту профессию ради сытой размеренной жизни.

Но война это другое. Здесь мне пришлось пережить то, с чем на гражданке не сталкивался. Это когда мне на операционный стол привозят моего раненого товарища, которому оторвало руку или ногу. Того, с кем прыгал на парашюте из одного самолета, того, с кем делил последний кусок хлеба. Ведь наша севастопольская бригада маленькая, и мы по-любому знаем друг друга и давно дружим. В этот момент я просто обязан морально поддержать его, даже если это будет заведомая неправда, ободрить, заверить: все будет хорошо, братишка! Потому что если в этот момент скажешь ему, что он не будет видеть или ходить, то этой правдой просто добьешь его. Ведь уныние - смертный грех, потому что оно убивает внутренние силы человека и отнимает у него способность сопротивляться смерти.

То есть врач должен быть этаким пауэрбанком, который излучает положительную энергию по отношению к пациенту?

Сулак: Конечно. И не только излучает, но и отдает свою энергию. Порой чувствуешь себя как выжатый лимон. Это именно не физическая усталость, а будто из тебя энергию выкачали. И тогда просто необходимо продышаться, чтобы исключить состояние сужения сосудов - мы же тоже не железные. По большому счету военный хирург - это состояние души, иначе просто не выдержишь.

Характер ранений в начале СВО и сейчас как-то поменялся?

Сулак: В целом - нет. Осколочное ранение, оно и в Африке осколочное. Те же FPV-дроны или мины - это тоже осколки, те же мины. Артиллерия не всегда тебя достанет, если орудие не прицелено, а FPV по-любому догонит. Характер не поменялся, именно это составляет львиную долю. Я бы даже сказал, что пациентов с осколочными ранениями стало больше. А вот стрелковых боев не так много. Огнестрельные раны, как правило, получают только штурмовики. У них даже поговорка есть такая: если ты не с огнестрельным ранением, значит ты не штурмовик.

А когда вы стали начальником всей медицинской службы бригады?

Сулак: В мае 2023 года. Состав бригады увеличился, объем нагрузки принял колоссальные размеры. Нужно было развиваться - и технически, и организационно, настраивать службу на новый лад. И это мы успели сделать, прямо скажем, вовремя, аккурат перед прорывом ВСУ в Курской области. Сейчас остается нехватка в специалистах. В идеале штат должен быть в пять раз больше. Каждый из нас работает за нескольких человек. Но нерешаемых задач для морских пехотинцев нет. По поручению Верховного главнокомандующего в данный момент происходит процесс преобразования нашей бригады в дивизию. И тогда мы сможем расширить наш штат уже до медицинского батальона.

Кто они, эти врачи, которые работают под вашим началом?

Сулак: Совершенно геройские и самоотверженные люди, настоящие профессионалы своего дела. Например, командир медицинской роты с позывным Тяжелый. Окончил гражданский медицинский ВУЗ по специальности фтизиатр. Пришел в бригаду служить по призыву срочником еще в 2016 году. И так ему понравилось служить в морской пехоте, что решил остаться на контракте. Сначала был санитарным инструктором батареи, а когда выяснилось, что у него высшее медицинское образование, сделали его командиром медвзвода. На СВО с первого дня. Спас колоссальное количество раненых. Имеет множество боевых наград.

Или взять Тихого. Он выпускник Дальневосточного медицинского университета, очень уравновешенный человек, никогда не кричит и не ругается. Командир медицинского взвода ударного десантно-штурмового батальона, а, следовательно, ближе всех нас находится к линии боевого соприкосновения. Награжден двумя орденами Мужества и, что особенно важно для военного медика, орденом Пирогова.

А местное гражданское население к вам за помощью обращается? Им помогаете?

Сулак: Конечно. И не только раненым, но и по соматическим заболеваниям. Ведь не ехать же бедному пенсионеру за 100 километров в областной центр, чтобы ему там сделали УЗИ брюшной полости. Да он из приграничного района и не выберется. К нам местные даже зубы приходят лечить - свой стоматологический кабинет есть. Народ и армия - едины.