Более трех веков противостояния: эксперт оценил готовность Великобритании воевать с Россией

На берегах Туманного Альбиона пытаются переосмыслить собственную оборонную стратегию и сделать выводы. Будут ли англичане что-либо менять в своей военной политике, рассказал Юрий Жданов, профессор, заслуженный юрист России, доктор юридических наук, заведующий кафедрой международного права РГСУ.

– Юрий Николаевич, каким образом происходит в Лондоне военное «переосмысление»? Кто и что там переосмысливает?

– Три советника премьер-министра Великобритании Кейра Стармера под руководством бывшего генерального секретаря НАТО Джорджа Робертсона подготовили обзор стратегической обороны. В этом 130-страничном документе, рожденном в недрах британского военного ведомства, схематично отражены угрозы для островного королевства и способы их отражения.

– Смею предположить, что главная угроза исходит, конечно же, от России?

– Странно было бы иначе, особенно для Великобритании, противостоящей нашей стране более трех веков. В анализе содержится предупреждение о «немедленной и насущной» опасности, исходящей от России. Но в нем также уделено внимание Китаю, который описывается не как враг, а как «сложный и настойчивый противник», который временами был готов сотрудничать с Москвой, а также двум более мелким «региональным нарушителям» — Ирану и Северной Корее. Говорится «о самой серьезной военной угрозе и угрозе безопасности с момента окончания холодной войны, хотя это не означает, что интенсивность кибератак и диверсий Москвы указывает, что Великобритания уже вступила в войну с Россией».

– Что конкретно побудило англичан к написанию обзора?

– Авторы документа утверждают, что Британия столкнулась с «новой эрой угроз», когда дроны, искусственный интеллект и другие технологии меняют характер ведения войны в большей степени, чем когда-либо в истории.

– И что же лондонские стратеги намерены предпринять?

– Предлагается изменить метод проведения сухопутных операций – минимум танков, максимум БПЛА. Утверждается, что этот шаг стал прямым следствием уроков, извлеченных из конфликта на Украине, и знаменует отказ от десятилетий зависимости от тяжелой бронетехники в пользу гибких, дроноцентричных сил. Представлена даже формула такой стратегии: 20-40-40.

Новая модель распределения боевых сил выглядит так: 20% — тяжелые платформы (танки Challenger 3, САУ); 40% — одноразовые дроны-камикадзе и барражирующие боеприпасы; 40% — многоразовые БПЛА для разведки и точечных ударов. То есть фактически 80% ударной мощи теперь должно приходиться на автономные системы, что резко повышает живучесть войск и скорость реагирования.

– Чем аргументируется такой подход?

– По мнению британских аналитиков, украинский театр боевых действий показал, что первые 10-30 км от линии фронта полностью контролируются дронами, делая тяжелую технику уязвимой. Скорость и точность важнее массы — даже дешевые дроны могут уничтожить дорогой танк. Логистика автономных систем проще, чем снабжение механизированных бригад. Таким образом, закладывается стандарт будущей войны, где ключевыми факторами станут искусственный интеллект, автономность и превосходство в системах разведки.

–​ Надо думать, у британцев есть заделы в таких системах?

– Есть. С помощью многоразовых систем типа средневысотных БПЛА большой продолжительности полета класса MALE (medium-altitude, long-endurance) MQ-9 «Рипер» и одноразовых ударных беспилотников, британские военные нацелены на нанесение постоянных ударов в тылу противника, сводя к минимуму риски для личного состава.

–​ Интересно, хотя и не бесспорно, ведь одними лишь ударами по тылам войну не выиграешь. Это отражает общую точку зрения на Западе?

– Не совсем. В то время как некоторые союзники по НАТО экспериментируют с беспилотниками и барражирующими боеприпасами, немногие перешли к структуре сухопутных войск, в которой 80% приходится на беспилотные и безэкипажные боевые системы.

Например, Соединенные Штаты изучают аналогичные пути в рамках своей инициативы «Репликатор» и программ командования и управления C2 (command and control) следующего поколения. Франция и Германия, с другой стороны, продолжают отдавать приоритет тяжелым платформам, таким как перспективные основные боевые танки, и, соответственно, тяжелым механизированным бригадам.

Кроме того, передача приоритета БПЛА требует сдвига в обучении, моделировании, логистике и разработке доктрины. Могут появиться новые формирования, которые объединят операторов беспилотников, аналитиков систем искусственного интеллекта и подразделения радиоэлектронной борьбы на уровне роты или даже взвода. Командным структурам необходимо будет эволюционировать для обработки данных с сотен беспилотных платформ, что может потребовать пересмотра систем боевой связи и принятия решений.

–​ Это повлечет дополнительные военные расходы?

– А вот тут все непросто. Надо заметить, что этот аналитический обзор весьма противоречив. С одной стороны, в нем не указаны новые обязательства по расходам на оборону. Зато, с другой стороны, подтверждено обещание, данное Стармером в феврале, увеличить оборонный бюджет до 2,5% ВВП к 2027 году и до 3% в следующем парламенте.

Но, скорее всего, это использовано для оправдания значительного увеличения расходов на оборону в среднесрочной перспективе, которое, как ожидается, может составить более 50 млрд фунтов стерлингов.

Питер Рикеттс, бывший советник по национальной безопасности, сказал, что, хотя британскому министерству обороны имело бы смысл тратить больше средств на дроны, кибервозможности и искусственный интеллект, «еще один урок Украины заключается в том, что важна массовость с точки зрения людских ресурсов и оборудования», и что в конечном счете потребуется финансирование в размере 3,5% ВВП.

–​ По поводу массовости людских ресурсов – это о чем?

– Это – о численности самой британской армии. Их министерство обороны и казначейство спорят о том, следует ли увеличивать количество личного состава до 73 000 человек. Наверное, для, скажем, Народно-освободительной армии Китая такая проблема показалась бы смехотворной, но для англичан это – серьезно. Выяснилось, что численность армии сократилась ниже целевого показателя до самого низкого уровня со времен наполеоновской эпохи и ранее. По состоянию на 1 апреля этого года количество военнослужащих, проходящих службу на постоянной основе, составляло 70 860 человек, что на 2,3% меньше, чем в предыдущем году. В СМИ появилась информация, что министр обороны Джон Хили, который в оппозиции постоянно критиковал сокращение численности армии, добился обещания увеличить армию на несколько тысяч человек, но минобороны заявило, что не признает эти слухи. Обязательство увеличить численность армии на 5000 человек, если его удастся выполнить, будет стоить около 2,5 млрд фунтов стерлингов в год в виде дополнительной заработной платы, жилья, экипировки и других ресурсов. Что весьма накладно для далеко не благополучной британской экономики.

Пока же британское министерство обороны выделит дополнительно 1,5 млрд фунтов стерлингов на улучшение условий проживания военнослужащих, включая срочное обновление 1000 самых неблагоустроенных домов, а также на создание добровольческой народной дружины для защиты аэропортов и других важных объектов от беспилотников и других неожиданных атак со стороны враждебных государств и террористов.

–​ Интересно, зачем Великобритании потребовались дополнительные пять тысяч военнослужащих?

– Предполагается, что это поможет военным выполнять растущие в ближайшие годы обязательства за рубежом. Известно, что Великобритания и Франция согласились возглавить многонациональные «силы сдерживания» численностью до 30 тысяч человек, которые будут «помогать» поддерживать мир на Украине и обеспечивать работу ее аэропортов и морских портов, если Россия подпишет долгосрочное соглашение о прекращении огня.

– Насчет долгосрочного соглашения о прекращении огня – это вряд ли. Наш президент четко назвал условия. Но – предположим. Они – что, действительно готовы отправить на Украину войска?

– Очень сильно в этом сомневаюсь. Для того, вероятно, и затеяна эта возня с субсидированием увеличения численности армии, чтобы потом развести руками и извиниться: на «экспедиционный» корпус денег, увы, нет. Скорее всего, такой же финт проделают и французы – те еще союзнички, одни других стоят. Проверено как минимум в двух мировых войнах. Вступать в союз что с Англией, что с Францией – все равно что жениться на «девушке с пониженной социальной ответственностью». В этом случае ты можешь быть уверен только в том, что тебе будут часто и с большим удовольствием изменять.