«Стальной дикобраз»: эксперт оценил угрожающий переход Европы на военные рельсы
Заходящаяся в русофобоской истерии Европа, судя по всему, решительно переходит на военные рельсы и вооружается.
На сакраментальный вопрос «кому это выгодно?», ответил профессор Юрий Жданов, , заслуженный юрист России, доктор юридических наук, заведующий кафедрой Международного права РГСУ.
- Юрий Николаевич, насколько громко звучат сигналы, свидетельствующие о стремительной милитаризации Европы?
- Такие сигналы уже не просто звучат, а завывают как пожарные сирены. Вернее, как ревуны, сообщающие о воздушной тревоге.
- Кто именно выступает в роли таких «ревунов»?
- Далеко ходить не надо - Йовита Нелюпшене, посол Европейского союза в США. На днях она выступила с пространным заявлением, призвав американцев инвестировать в европейский ВПК.
«Европейские страны, - утверждает Нелюпшене, - отвечают на призыв больше инвестировать в нашу собственную обороноспособность планом стоимостью почти в триллион долларов по закупке нового оружия и технологического оборудования. Этот шаг восстанавливает баланс нашего трансатлантического военного альянса, что давно назрело. Это также должно заставить (!) американские оборонные компании обратить внимание на ситуацию. Более сильная Европа означает более сильное НАТО и более тесное сотрудничество между европейскими странами и Соединенными Штатами в сфере обороны. Наш план «Готовность 2030» предусматривает исторические инвестиции в оборонные расходы — до 910 миллиардов долларов. Он также корректирует правила для финансовых учреждений, позволяя им предоставлять кредиты и обеспечивая большую финансовую гибкость для государств — членов ЕС в вопросах оборонных расходов. Этот план ориентирован не только на сегодняшние реалии, такие, как защита Украины, но и на потенциальную угрозу будущих войн. И, чтобы внести ясность, значительная часть инвестиционных возможностей будет открыта для американских компаний».
«На горизонте, -- продолжает европосол, - маячат крупные европейские закупки новых систем борьбы с беспилотниками, новых средств противовоздушной и противоракетной обороны, а также самых мощных систем кибервойны, наряду с закупками систем искусственного интеллекта и квантовых вычислений. Все это является частью нашего стремления создать оборонительные силы, соответствующие требованиям завтрашнего дня. Наши инвестиции носят оборонительный, а не наступательный характер. Наша ближайшая цель — обеспечить наших партнеров на Украине оборудованием, необходимым для сопротивления. Но совершенно очевидно, что Европе нужны более мощные возможности для восстановления и сохранения мира и безопасности в долгосрочной перспективе».
«И здесь, - говорит Йовита Нелюпшене, - на помощь приходят американские оборонные компании (приходят ли? – Ю.Ж.). Оборонный план «Готовность 2030» открывает широкие возможности для американских промышленных партнеров. Европа никогда не видела таких масштабных коллективных инвестиций. Мы будем стремиться к сотрудничеству с лидерами отрасли, которые могут оснастить наш континент самыми передовыми оборонными технологиями и инфраструктурой. Вот почему мы готовы приветствовать партнерство и инвестиции со стороны компаний, контролируемых США, в Европейском союзе. Это будет стимулировать экономическую активность и рост числа рабочих мест по обе стороны Атлантики».
- Звучит как мантра, шаманское заклинание, при этом все расплывчато и неконкретно. Какие еще доводы - кроме камлания - приводит эта дама?
- Она пытается апеллировать к истории, что, по-моему, напрасно: «Эти инвестиции пришлись на знаменательное время, поскольку в этом году исполняется 80 лет со дня окончания Второй мировой войны. По всей Европе и в США прошли празднования, которые стали самым ярким примером того, как европейские и американские союзные войска стояли плечом к плечу. Спустя восемь десятилетий Европа столкнулась с опасностями такого масштаба, которых мы не видели со времен холодной войны, и Европа должна взять на себя ответственность за собственную оборону. Соединенные Штаты по праву ожидают, что Европа будет делать больше для собственной обороны».
- Действительно, зря она пустилась в рассуждения по теме, бесконечно для нее далекой. Она действительно рассчитывает такими сентенциями привлечь американские инвестиции?
- Видите ли, посол Йовита Нелюпшене относится к той категории женщин, у которых при сильном стрессе отключается небольшая часть мозга, отвечающая за все. Дела в Европе идут не очень, и Нелюпшенсе, конечно, нервничает и несет околесицу (а мозг уже отключен):
«Война демонстрирует важность военной техники, которая может быть адаптирована и подходит для современных боевых действий. Мы поняли, что наши оборонные технологии и отрасли промышленности по всему континенту как никогда тесно взаимосвязаны. Цепочки поставок связаны, логистика связана. Но самое главное — связаны ценности (например, ценности извращенцев? Но это «увлечение» даже в США уже уходит – Ю.Ж.). Мы поддерживали друг друга в советское время, во время войны с терроризмом и на протяжении всего конфликта на Украине. Мы надеемся, что нам больше не придется сталкиваться с подобными вызовами, и мы инвестируем в нашу оборону, но если это произойдет, мы будем готовы как никогда (какие обильные, но пустые брызги пафоса! – Ю.Ж.).
Но стремление Европы к большей оборонной автономии не может игнорировать давнюю традицию партнерства и сотрудничества с Соединенными Штатами, которая привела нас к этому моменту. Сегодня Европе нужны не только американские войска, но и сотрудничество с американским бизнесом, американскими инженерами и американскими программистами в еще большей степени, чем раньше, а также использование американской изобретательности и технологических ноу-хау.
Это беспрецедентный для нашего поколения всплеск европейской оборонной мощи. Всплеск инвестиций, возможностей, готовности. Мы считаем, что это укрепит связи Европейского союза с Соединенными Штатами и будет способствовать миру и процветанию на континенте. Мир лежит в основе нашего европейского проекта. Но для сохранения мира Европа должна быть готова. Мы выбрали свой путь — ускоряться, наращивать и расширять масштабы одновременно. Оборонный сектор Америки может помочь нам в этом, и от этого трансатлантическое партнерство станет только крепче».
- Не исключаю, что она была под воздействием запрещенных веществ. А что же Европа? Она действительно готова вооружаться?
- А вот тут все серьезнее. Особенно это видно на примере Германии. Похоже, что там только и ждали удачного момента. И дождались. Еще великий Вольтер говорил о Пруссии, ставшей впоследствии ядром Германской империи: «У многих государств есть своя армия, но только у прусской армии есть свое государство».
Так вот, решение бундестага о снятии ограничений на оборонные расходы (как в 1914 году) заставило многие немецкие промышленные компании задуматься (причем, с энтузиазмом) о переходе на выпуск военной продукции. Более того, бундестаг разрешил правительству Германии брать неограниченные кредиты на вооружение
И это не случайно - оборонная отрасль Германии и сейчас процветает на фоне стагнации остальной части экономики, а ожидаемый рост госзаказов сулит новые прибыли от производства вооружений. «Баварское радио», ссылаясь на данные региональной торгово-промышленной палаты, отмечает: «Прежде всего, предприятия автомобильной отрасли и металлообработки стремятся войти в оборонный сектор. Автомобильные и металлургические производства легко перепрофилировать под военные нужды, что подтверждают и представители немецкой оборонной промышленности».
- Кто подтверждает?
- В первую очередь, - глава концерна Rheinmetall Армин Паппергер: «Завод Volkswagen в Оснабрюке хорошо подходит для производства военной техники. В прошлом году Volkswagen хотел закрыть оснабрюкский завод в связи с падением спроса на автомобили, но потом дал понять, что не против передать производство «оборонщикам».
Ему вторит и глава автоконцерна Оливер Блюме: «Мы, в принципе, открыты для таких тем. Volkswagen не прочь начать выпускать технику для армии».
Чистая прибыль автоконцерна в прошлом году упала почти на треть, примерно такие же показатели и у остальных ведущих немецких автопроизводителей. По словам главы Rheinmetall Паппергера, оборонные компании готовы вкладываться в покупку и переоборудование гражданских заводов, если получат от государства долгосрочные контракты в качестве гарантии, что инвестиции окупятся. И принятое бундестагом решение им эти гарантии как раз и обещает.
- Rheinmetall – наследник и продолжатель, каажется, дела артиллерийского короля Круппа?
- В той или иной степени. Во всяком случае – в концепции и по масштабам. Это - крупнейший немецкий оборонный концерн, продажи которого в 2024году превысили превысят €10 млрд. Ожидается, что годовое производство тяжелых боеприпасов к 2025 году будет увеличено до 700 тыс. штук, что в десять раз больше показателей до 24 февраля 2022 года. Концерн дополнительно нанял примерно 4 тыс. сотрудников. Только за 2023-й Rheinmetall получил 108 тыс. резюме от соискателей, в 2024 году получено 38,5 тыс. заявок о работе.
И вот – новый ход. На сайте концерна сообщается, что Rheinmetall построит завод по производству крупнокалиберных орудийных стволов в британском городе Телфорд, в проект будет инвестировано свыше 530 миллионов долларов. Отмечается, что производство будет осуществляться совместно с британской сталелитейной компанией British Steel. Старт работы предприятия запланирован на 2027 год.
Росту доходов Rheinmetall способствовали поставки Германией вооружений Украине, включая произведенные концерном танки, БМП, БТР, системы ПВО и артиллерийские боеприпасы. Кстати, ранее Паппергер сообщил, что концерн строит на Украине четыре завода по производству вооружения, первый уже запущен. При этом, пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков предупредил, что завод Rheinmetall будет законной целью для российских войск.
- Многие германские предприятия решили перейти на военные рельсы?
- Многие. Деловая газета Handelsblatt утверждает: «Все больше семейных предприятий сообщают, что обсуждают на уровне руководства возможность выпуска вооружений. Семейные предприятия, от малых и средних до крупных концернов, составляют основу немецкой промышленности, и тот же Volkswagen входит в их число. Согласно экспертной оценке, сейчас только 10-15 процентов этих предприятий полностью исключают для себя участие в производстве оружия, хотя еще недавно многие считали такой бизнес неприемлемым по морально-этическим соображениям».
В руководстве немецкого Commerzbank в свою очередь заявили о намерении существенно расширить инвестиции в оборонные проекты: «В нынешних условиях мы видим значительный потенциал в оборонной отрасли - учитывая, что экономика в целом едва растет».
По словам главы крупнейшего немецкого земельного банка LBBW Райнера Неске, кредитование сектора вооружений становится очень привлекательным бизнесом, и банки гораздо охотнее начинают давать оборонным компаниям деньги, особенно учитывая будущие многомиллиардные госзаказы на их продукцию.
- Смогут ли промышленники быстро нарастить объемы военного производства, чтобы выполнить новые заказы?
- Опасения есть. Но представители оборонных компаний уверены, что проблему можно решить за счет поглощения закрывающихся гражданских заводов, и прежде всего автомобильных. Глава ассоциации немецкой оборонной промышленности Ганс Кристоф Ацподиен в интервью газете Welt заявил: «Высвобождение мощностей в секторе автомобилестроения в Германии открывает сейчас особые возможности для быстрого наращивания производства вооружений. Основная задача - организовать плавный перевод производств и кадров из одной отрасли в другую».
Результатом может стать перестройка всей немецкой промышленности на новую основу, что, однако, потребует новых рынков сбыта, а значит и новых военных конфликтов. Бывший министр финансов Греции Янис Варуфакис предупреждает: «Немцы больше не могут продавать автомобили, поэтому они будут делать танки. Но танки служат десятилетиями, и потребители все равно их не покупают. Разогнать свою экономику за счет оборонной промышленности Германия может только, начиная одну войну за другой в стиле США».
- Немцы начинают исподволь строить Четвертый Рейх?
- Почему, собственно, нет? Впрочем, насчет Рейха – не уверен, а вот свой «панцерланд» они точно создают. И успешно.
Как сообщает Neue Zürcher Zeitung, такие концерны как Rheinmetall, Airbus Defence, KNDS и Hensoldt уже начали перевод на военные рельсы.
Современная оборонная промышленность Германии — это не только хорошо известные производители, но и динамично развивающийся сектор Defence-Tech, включающий стартапы, занимающиеся дронами, кибербезопасностью и искусственным интеллектом в военных целях. Но все же основную тяжесть масштабного переоснащения армии и экспорта вооружений несут на себе промышленные гиганты — как немецкие, так и международные корпорации с мощным присутствием на территории ФРГ.
Переоборудование автозаводов — дело не быстрое. Военная продукция требует соблюдения специальных норм безопасности, а оборудование и логистика автоиндустрии не всегда совместимы с выпуском танков или ракет. Потому многие компании предпочитают строить новые объекты «с нуля». Airbus возводит центр обслуживания военных самолетов A400M, Rheinmetall — новые заводы в ФРГ и США.
Важнейшее условие — четкие и долгосрочные контракты. Как заявил представитель Rheinmetall, «масштабные рамочные соглашения с фиксированными объемами закупок» дают компаниям уверенность для инвестиций. Без этого бизнес не рискнет вкладывать сотни миллионов в расширение. Проблема в том, что в Германии запрещено производить вооружение «впрок».
Немецкие промышленники подчеркивают: необходим единый оборонный план, в котором будет ясно указано, кто, сколько и к какому сроку заказывает. Без этой прозрачности индустрия не будет инвестировать в масштабную сборку — ведь речь идет не о десятках единиц, а о тысячах. Ханс-Кристоф Ацподьен, глава Федерального союза оборонной промышленности, настаивает, что индустрии «нужны четкие сигналы — что и в каком объеме должно быть произведено».
- Такие сигналы есть?
- В общем-то, да. Если Германия действительно решит довести свои военные расходы до уровня 3% ВВП (как требует генсек НАТО), то расходы почти удвоятся. Сегодня они колеблются между 1,6 и 2,1% — включая «специальный фонд Бундесвера» (€100 млрд), из которого пока освоено только около €25 млрд.
Rheinmetall и Airbus заверяют, что способны быстро масштабировать производство. Hensoldt уже утроил выпуск радаров TRML-4D, используемых на Украине: «Мы создали запасы материалов и логистические центры, которые позволяют нам масштабироваться вдвое в течение двух лет».
Даже бюрократическая машина начала двигаться быстрее. Rheinmetall хвалит «новое немецкое темпо»: заводы в Веце и Унтерлюссе были построены всего за год. Airbus и MBDA, напротив, просят еще большей гибкости и устранения межгосударственных барьеров — особенно в вопросах кооперации внутри ЕС.
- Но автомобили в германском производстве пока доминируют?
- Пока – да. Но долго ли это продлится? По данным Deutsche Bank, несмотря на бурный рост, доля продаж вооружений в Германии составляет лишь 0,2% ВВП. Для сравнения: в Израиле, США или России — более 1%. Автопром пока обеспечивает 5% германского ВВП и в десять раз больше рабочих мест.
Тем не менее, тенденция очевидна: в Германии мечи снова вытесняют орала. И если в ближайшие годы Берлин сделает ставку на «производить европейское», перераспределит бюджеты и создаст четкие заказы, то страна из Autoland окончательно станет Panzerland.
- Франция тоже бряцает оружием. И там решили пришпорить свой ВПК?
- Да, во Франции на уровне правительства фактически принято решение о переводе военной промышленности на военные рельсы.
- Как они себе это представляют?
- В частности, планируется переместить важные компоненты, возможно, программы, во Францию и, прежде всего, максимально упростить системы вооружений, чтобы сократить время производства (и увеличить его объем).
В качестве примера была озвучена ситуация с выпуском САУ CAESAR, которые должны производиться в два раза быстрее. Сейчас производственный цикл иногда занимает 30 месяцев, в среднем достигает 24, а должно быть 12 месяцев, и боеприпасов для них - три месяца вместо девяти. Производитель (в данном случае, компания Nexter) должен оптимизировать свое производство для тех переделов, которые не являются критичными. Кроме того, следует ограничить количество модификаций, хотя в мирное время это - ресурс для привлечения инозаказчиков.
Сложнее будет в авиастроении, где продукция намного технологичнее (цикл производства достигает двух-трех лет) из-за длительного периода поставок комплектующих.
- Неужели заинтересованные производители не выдвигали свои предложения по оптимизации?
- Выдвигали, конечно. Например, в начале эпидемии коронавируса компания MBDA предложила французскому Главному управлению вооружений разработать политику создания складских запасов с уже предварительно собранными компонентами, что позволит быстрее восстановить государственные резервы в случае кризиса. В то время эта идея не была принята (из-за нежелания напрягать государственный бюджет, хотя бюджет министерства обороны постоянно увеличивался с 2017 года). Сейчас признано важным именно так делать. Правда, единственным неизвестным является финансирование.
Другая проблема заключается в том, что некоторые производственные линии уже не действуют, и перезапустить их за приемлемую цену практически невозможно. Среди действующих производств, которые могли бы принести пользу для пополнения запасов боеприпасов, названы ракеты Exocet, MICA и Akeron. Нынешние цели этой программы (не менее 2000 ракет) не очень соотносятся с высокой интенсивностью производства. Относительно ракет Meteor отмечается, что их тоже немного, но ракета производиться в Великобритании. Для пополнения собственных запасов министр обороны Франции допустил возможность снятия с конвейера выпускаемые ракеты по зарубежным заказам. Представители ВПК подтвердили, что это возможно.
Министерство обороны также хочет «упростить административные процедуры», которые были созданы «в мирное время», что заставляет идти «идти на некоторые риски».
Считается необходимым резко усиливать ПВО, с учетом того, что ЗРК Crotale NG уже давно не отвечает современным требованиям. Поэтому надо ускорятся с закупками ракет VL Mica.
Можно сделать вывод, что производственный цикл по сухопутным вооружениям во Франции и, видимо, в целом в странах Европы весьма продолжителен (для снарядов не менее девяти месяцев, для артиллерийских систем - два года), что, по сути, ставит крест на серьезных планах вооружить украинскую армию современным оружием нового производства.
Имеются компромиссные варианты по типу реквизиции экспортных заказов с удлинением графика передачи заказанного иностранным клиентам, но это далеко не всегда приемлемо по политическим и финансовым причинам, и может негативно сказаться на оружейном экспорте в будущем за счет перехода заказчиков к другим производителям.
Рост производительности ВПК отмечается и в других странах Европы. Так, выручка чешского производителя оружия Czechoslovak Group (CSG) в 2023 году выросла на 71% и достигла €1,7 млрд. А глава норвежско-финского производителя вооружений Nammo Мортен Брандтцег заявил: «На мой взгляд, мы должны еще больше нарастить производство. Мы должны наращивать его быстрее. Мы находимся в промышленной войне за мощности».
В общем, из Украины стальной дикобраз вряд ли получится. А вот из Европы его лепят весьма старательно.