С момента начала военной эскалации между Индией и Пакистаном 22 апреля и до объявления о прекращении огня 10 мая мир жил затаив дыхание, опасаясь, что два соседа, обладающие ядерным оружием, могут вступить в полномасштабную войну, угрожающую региональной безопасности и стабильности.
Международное посредничество сдержало развитие самого серьезного за последние десятилетия кризиса в отношениях между двумя странами. Кульминацией стало перемирие, достигнутое в результате интенсивных переговоров с участием более 30 стран. Тем не менее вопрос о долговечности этого соглашения и его способности предотвратить возобновление насилия в Кашмире, горячей точке с момента раздела Британской империей Индии в 1947 году, остается на повестке.
На фоне эскалации конфликта внимание переключилось на позиции региональных держав, в первую очередь арабских монархий Персидского залива. Они оказались перед дилеммой: с одной стороны, у них традиционные стратегические связи с Исламской Республикой Пакистан, а с другой — углубляющиеся экономические связи с Индией.
Саудовская Аравия, которую долгое время считали стратегическим тылом Исламабада, на этот раз проявила большую осторожность, воздержавшись от осуждения индийских обстрелов и придерживаясь сбалансированной риторики.
Премьер-министр Индии Нарендра Моди находился в Джидде с историческим визитом — первым за четыре десятилетия, когда стало известно о смертоносном нападении в Кашмире. Моди был вынужден прервать поездку, однако до этого он провел продолжительные переговоры с наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом бен Сальманом. В совместном заявлении по их итогам стороны осудили нападение и отвергли "привязку терроризма к какой-либо расе, религии или культуре".
Это заявление стало кульминацией процесса, который начался с соглашения между Нью-Дели и Эр-Риядом в 2006 году и к 2010 году перерос в стратегическое партнерство. Саудовская Аравия возглавила посреднические усилия, активно взаимодействуя с обеими сторонами и используя прочные связи с Исламабадом и Нью-Дели. Катар обратился к обоим лидерам, подтвердив свою поддержку мирному решению кризиса, ОАЭ подчеркнули свою приверженность дипломатическому урегулированию конфликта.
Эр-Рияд в значительной степени полагался на военный опыт Пакистана еще в 1970-х и 1980-х годах, когда в королевстве находились около 30 тыс. пакистанских военнослужащих, которые обучали саудовские войска и даже обеспечивали защиту правящего королевского двора.
Саудовско-пакистанские отношения, исторически насыщенные военными, религиозными и стратегическими интересами, претерпели значительные изменения после двух ключевых событий — появления "Аль-Каиды" (запрещена в РФ) на Аравийском полуострове, которая позже превратилась в ИГИЛ (запрещена в РФ), а Пакистан рассматривался как главный источник таких джихадистских настроений; и отказа Исламабада в 2015 году встать под знамена Эр-Рияда в войне в Йемене.
Близость между странами быстро сошла на нет, и Индия воспользовалась вакуумом, образовавшимся после ослабления влияния ее главного конкурента в Аравии. Нью-Дели превратился в незаменимого торгового партнера для экономик стран Персидского залива, став крупнейшим потребителем нефти — основного природного богатства аравийских монархий.
Одновременно быстрорастущий технологический сектор Индии начал привлекать крупные инвестиции из суверенных фондов Персидского залива.
Активное посредничество аравийских стран в разрешении кризиса между Индией и Пакистаном обусловлено их основными экономическими и стратегическими интересами. Растущая близость с США и военно-морской потенциал Индии в Аравийском море привлекают внимание столиц стран Персидского залива, стремящихся расширить свои международные связи. С тех пор как израильское государство стало крупным поставщиком оружия Индии, аравийские монархии, стремящиеся к нормализации отношений с еврейским государством, обратили внимание на возможности, которые предлагает Нью-Дели.
Доктор Набиль Сарур, исследователь международных отношений и эксперт по делам Азии, рассказал The Cradle: "Индия является ключевым партнером в сфере инфраструктуры, энергетики и технологий — областях, в которых она на порядок превосходит Пакистан. Более 10 млн индийцев работают в странах Персидского залива, и человеческий фактор здесь играет гораздо более значимую роль, чем связи с Пакистаном. Добавьте к этому огромный импорт нефти и газа из Персидского залива, объемы торговли говорят сами за себя".
Индия позиционирует себя как умеренный, светский партнер, дистанцирующийся от сектантских разногласий. В отличие от нее, явная исламская принадлежность Пакистана вызывает беспокойство у стран Персидского залива.
На проверку геополитический сдвиг в сторону Индии полностью соответствует интересам стран Персидского залива. "В конечном счете становится ясно, что экономические факторы и факторы развития, а также политическая стабильность Индии и ее стратегическое видение, совпадающее с интересами стран залива, склоняют чашу весов в ее пользу. И наоборот, несмотря на исторические и религиозные связи с арабскими странами, различия в приоритетах и стратегиях с Пакистаном снижают его привлекательность как стратегического партнера", — добавляет Сарур.
Экономические связи между Индией и странами Персидского залива укрепились, когда последние приступили к реализации амбициозных планов по преобразованию. Только Саудовская Аравия пообещала инвестировать в Индию более $100 млрд, половина из которых предназначена для строительства крупного нефтеперерабатывающего завода Al-Saeed. ОАЭ планируют вложить $50 млрд в экономику Индии, Катар — $10 млрд. В 2024 году товарооборот между Индией и арабским миром достиг рекордной отметки $218 млрд, из них свыше $160 млрд прихдится на аравийские монархии.
ОАЭ являются главным торговым партнером Индии в регионе, за ними следует Саудовская Аравия. Катар, Оман и Кувейт замыкают пятерку лидеров.
В Персидском заливе проживает свыше 10 млн индийцев по сравнению с 3 млн пакистанцев, и индийские компании доминируют на региональных рынках. В ОАЭ работает более 83 тыс. индийских компаний, в Бахрейне — 7 500, в Катаре и Омане — 6 тыс., в Кувейте — 4 тыс., а в Саудовской Аравии — более 400.
Но настоящий поворот Персидского залива в сторону Индии заключается в присоединении к маршруту из Индии в Европу — Международному ближневосточному коридору (IMEC), представленному на саммите G20 в Нью-Дели в 2023 году. IMEC, в котором участвуют США, Франция, Германия, Италия, Саудовская Аравия и ОАЭ, позиционируется как альтернатива китайскому проекту "Один пояс — один путь" (BRI). Проект предполагает создание торговых и технологических связей между Индией и Европой через Персидский залив и Израиль, что изменит глобальные мировые торговые потоки.
IMEC включает в себя два маршрута — восточный морской путь из Мумбаи в Дубай и северный наземный маршрут через Саудовскую Аравию, Иорданию, оккупированные Израилем палестинские территории и далее в Европу. Помимо доставки грузов, он включает в себя передовую инфраструктуру: оптоволоконные кабели, водородные трубопроводы и цифровые энергетические сети для поддержки возобновляемых источников энергии и цифровой экономики.
Значение проекта стратегическое — Индия отвергает китайскую инициативу, поскольку она пересекает спорный Кашмир, в то время как Пакистан является центральным партнером Пекина через Китайско-пакистанский экономический коридор (CPEC).
При реализации IMEC государства Персидского залива становятся ключевыми узлами между Востоком и Западом. Саудовская Аравия и ОАЭ стремятся стать важнейшими центрами в глобальных цепочках поставок, что является ключевым фактором их экономического развития. IMEC предлагает инвестиции в энергетику, технологии и инфраструктуру, а также усиливает политическое влияние стран Персидского залива за счет межконтинентальных партнерских отношений.
IMEC, соединяющий Индию, ОАЭ, Саудовскую Аравию и Красное море с Европой, жизненно важен для мировой торговли и энергопоставок. В порты и логистику вдоль этого коридора вкладываются миллиарды долларов, и региональная стабильность необходима для окупаемости этих инвестиций.
Вспыхнувший конфликт привел к закрытию воздушного пространства и приостановке полетов, что нарушило цепочки поставок и увеличило стоимость грузоперевозок сразу на 30%. Потоки нефти и газа через морские узловые точки оказались под угрозой, что, в свою очередь, оказывает давление на инфляцию и рынки труда.
Доктор Сарур указывает: "Саудовская Аравия позиционирует себя как региональный игрок, а не просто западный клиент. Ее внешняя стратегия меняется. Посредничество стран Персидского залива — не просто дипломатический театр, а защита региональной стабильности, стратегического влияния и экономической устойчивости".
На мировой арене любой конфликт между Индией и Пакистаном приведет к вовлечению в него устоявшихся альянсов: Индии — с США, Францией и Израилем, Пакистана — с Китаем, Турцией и Ираном. Такой баланс сил оставляет мало места для нейтралитета.
В этом непростом уравнении странам Персидского залива остается действовать из принципа прагматизма. Полное сближение с одной стороной неизбежно повлечет разрыв жизненно важных партнерских отношений с другой.
Выступая в качестве посредников, страны Персидского залива не стремятся к нейтралитету — они защищают свои интересы в сложившемся региональном порядке. Для них стабильность индийско-пакистанских отношений — не дипломатическая позиция, а стратегическая необходимость.