Переговоры в Стамбуле: Компромиссы возможны, но не по вопросу территорий

Куда заедет «мирный процесс» на Украине – предсказать исключительно сложно. И в связи с этим нам желательно всерьез задуматься: на какие компромиссы мы бы могли пойти, а на какие – ни в коем случае.

Конечно, лучше всего обойтись без компромиссов и просто навязать противнику свою волю путем его военного разгрома. Как, например, 80 лет назад союзники решали вопросы послевоенного устройства Евразии между собой, но не с Германией и Японией. Или 50 лет назад ДРВ просто разгромила и целиком поглотила Южный Вьетнам, сделав его частью единого социалистического Вьетнама.

У нас так, к сожалению, не получается, поскольку мы воюем одни против всего коллективного Запада. У нас есть военные союзники разной степени близости (КНДР, Южная Осетия, Абхазия, Белоруссия, Иран), но нет союзников экономических. Большинство незападных стран продолжает вести с нами business as usual, но они не союзники, а прагматики. Помогать нам, т.е. что-то делать для нас в ущерб себе, совершенно точно никто не собирается.

Поэтому мы не можем объявить еще одну даже частичную мобилизацию, не говоря уже о всеобщей. Еще одна мобилизация обрушит российскую экономику, ее реальный сектор (промышленность и сельское хозяйство), что не приблизит, а отдалит победу (а может быть, сделает ее вообще невозможной). Соответственно, надо заранее думать о варианте мира, который нас устроит, хотя абсолютной победой и не станет.

Для адекватной оценки ситуации необходимо избавиться от различных мифов. Например, от мифа о «братстве народов». Принципиально важно понять, что невозможно построить независимую, но дружественную нам Украину. Эта страна – либо наша часть (не марионетка, а именно часть), либо наш враг. Третьего, увы, не дано, хотя очень многие этого до сих пор не поняли.

Разделение России и Украины неестественно, поэтому «незалежная» может строить себя только и исключительно как «анти-Россия». Что и происходило с 1992 г. (а в реальности – с еще более раннего времени). Мы дотировали независимую Украину разными способами на сотни миллиардов долларов, а она на наши деньги строила «анти-Россию» даже при Кучме и Януковиче, не говоря уже о Кравчуке и Ющенко. Повторять этот, мягко говоря, неудачный опыт, пожалуй, не нужно.

Соответственно, нет смысла требовать денацификации Украины. Во-первых, если мы не контролируем территорию, то не сможем контролировать денацификацию. Во-вторых, нацизм – не на бумаге, а в головах, и дело там зашло очень далеко. В-третьих, Запад уже доказал свою абсолютную беспринципность и готовность закрыть глаза на что угодно.

Тем не менее, чем более откровенно нацистской будет становиться Украина (а это неизбежно), тем «токсичнее» она будет даже для Запада, не говоря уже о Глобальном Юге, что нам вполне выгодно (не надо мешать врагу разлагаться изнутри). И совершенно бессмысленно бороться за «права русскоязычного населения Украины».

Те ее жители, которые действительно за нас, так или иначе переедут в Россию – либо вместе с территориями, либо «своим ходом», благодаря упрощенным условиям получения гражданства. Защищать же интересы выруси, т.е. русскоязычных, воюющих против нас и стремящихся показать себя большими украинцами, чем сами украинцы, было бы, мягко говоря, странно. Это даже не враги, а предатели, т.е. они гораздо хуже врагов. Пусть и дальше лижут сапоги бандеровцам.

Соответственно, требованиями денацификации и защиты русскоязычных можно без проблем пожертвовать.

Демилитаризацию Украины мы должны провести физически, путем уничтожения и захвата как можно большей части ее вооружения и техники (как советского, так и западного производства). И, что не менее, а даже более важно, сноса без возможности восстановления всех предприятий украинского ВПК на тех территориях, которые точно не войдут в состав России. Вообще, очень сложно понять, почему украинский ВПК до сих пор функционирует, хотя все его предприятия находятся в зоне досягаемости российских средств поражения. То, что после войны Запад вновь «накачает Украину оружием» – это, по Высоцкому, «сказки для старших».

Запад уже сейчас не способен «накачать» ни Украину, ни самого себя. Если конфликт официально закончится, бесплатные поставки Украине западного оружия прекратятся немедленно. А за деньги – пусть покупает. Интересно, на что хватит денег Киеву в его нынешнем положении. Единственное, чего Москва должна жестко требовать – отказа Киева от разработки и производства любых видов ОМП.

Что касается нейтрального статуса Украины, то, похоже, на это согласились и наши оппоненты. Потому что им самим выгоднее Украина вне НАТО – тогда можно не отвечать ни за ее действия, ни за ее безопасность. При этом в ходе нынешнего конфликта альянс полностью подтвердил, что он «даже не бумажный тигр, а мыльный пузырь» (фраза из польской газеты еще от весны 2014 г.), бояться его просто неприлично. По этому пункту Москве можно маневрировать в весьма широких пределах. На самом деле, нам надо требовать не столько нейтрального статуса Украины, сколько гарантий отсутствия на ее территории любых иностранных войск и систем вооружений.

А вот где мы должны стоять насмерть, категорически отказываясь от любых компромиссов – это только территориальный вопрос. Причем его частью в обязательном порядке должно быть юридическое закрепление перехода к нам новых территорий. Это должны подтвердить Украина и Запад, а потом их признание должно быть проведено через Совбез ООН.

Гордые заявления отдельных лиц о том, что «их признание нас не волнует» свидетельствует об ограниченных умственных способностях заявляющих. «Подвешенный» статус территории – это 100-процентная гарантия нового вооруженного конфликта, что подтверждается постоянными арабо-израильскими и регулярными индо-пакистанскими войнами (очередные мы наблюдаем прямо сейчас), противостоянием с Грузией в 2008 г. и печальной судьбой Нагорного Карабаха.

Территория – это фундамент, на котором стоит государство. На этом фундаменте располагаются население, экономика, природные ресурсы, ВС и т.д., и т.п. Отнимая у противника территорию, мы ослабляем его и усиливаем себя. Тем более что в конкретном случае Украины именно на ее юге и востоке сосредоточен основной экономический потенциал страны. Его безвозвратное изъятие сделает максимально проблематичным послевоенное восстановление Украины, особенно если учесть, что Запад бесплатно помогать Киеву однозначно не будет. Урезанная и обескровленная Украина становится просто неинтересной для Запада. При этом мы только на тех территориях, которые станут нашими де-факто и де-юре, сможем провести настоящую денацификацию и обеспечить защиту прав русскоязычных (при этом не волнуясь о правах украиноязычных, которым ничто не мешает убыть на оставшуюся Украину).

Что касается «принципа нерушимости границ», это еще одни «сказки для старших». Перечислим только официально признанные примеры опровержения этого принципа после Второй Мировой (не считая распада британской и французской колониальных империй): Корея, Вьетнам, Йемен, Бангладеш, ГДР, СССР, ЧССР, СФРЮ, Эритрея, Южный Судан. Плюс неофициальные, но существующие до сих пор: Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Северный Кипр, Кашмир, Косово, Палестина и снова Йемен. Поэтому ломать дурную комедию с «красными линиями» здесь не нужно.

И еще одну вещь необходимо понимать очень четко. Хотело это руководство России или нет, но факт в том, что нынешняя украинская кампания превратилась в третью в нашей истории Отечественную, т.е. стала по-настоящему народной. И народ очень сильно не поймет, если накануне победы эту победу у него украдут.

Последние новости и все самое важное о мирных переговорах по Украине, - в теме «Свободной Прессы».