Радиожурнал «Друзья-Сябры» от 19 апреля 2025 года на радиостанции «Говорит Москва».

Идеология — это парус и руль для любого государства. Притом, что характерно, это не только красивые мероприятия, красивые отчёты по ним. Прежде всего это свод каких-то незыблемых этических правил, причём прописанных в сердце каждого члена общества, что сродни библейским заповедям блаженства. РАДИОЖУРНАЛ «ДРУЗЬЯ-СЯБРЫ» ОТ 19.04.2025 В. МАМОНТОВ: Всё так, уважаемые радиослушатели, вы на радиостанции «Говорит Москва». На радиостанции «Говорит Москва» есть радиожурнал «Друзья-Сябры», собственно, он начинает свою работу, я — его ведущий Владимир Мамонтов. И я должен вам сказать, что не каждый раз радиожурнал «Друзья-Сябры» начинается с какой-нибудь большой, серьёзной новости. А новость у нас с вами следующая. Постоянный комитет Союзного государства — это такой исполнительный орган Союзного государства — до последнего времени возглавлял Дмитрий Фёдорович Мезенцев. И вот на этой неделе Дмитрий Фёдорович Мезенцев получил новое назначение, он стал представителем президента в Конституционном суде. И какое-то время, буквально пару часов это место оставалось вакантным, а потом его занял Сергей Юрьевич Глазьев, всем вам хорошо известный. Это учёный, экономист, политический деятель, советник президента — чего только у него в биографии не было. И это, безусловно, политический, экономический, мыслительный тяжеловес. И его приход для меня, например, означает, что Союзное государство — само собой ли, или под влиянием каких-то факторов, или, может быть, великие наши руководители так задумали — оно, наверное, будет меняться. Наверное, его значение возрастало само по себе и возросло сейчас, особенно на фоне тех политических событий, которые после 20-го года и в России, и в Белоруссии особенно были. И плюс специальная военная операция, разумеется, союзником в которой у нас Беларусь выступает, может быть, единственным таким полнокровным, полноценным союзником. Короче говоря, для Союзного государства наступили уже другие времена, но было таким то ли нужным, то ли ненужным иногда, допускались такие речи неблагонамеренные, я бы сказал: да что это Союзное государство. Это сейчас Союзное государство считается полигоном отработки взаимодействия на постсоветском пространстве. Это очень важно. Это не просто улыбки, цветы, признание в дружбе. Это глубинные экономические связи; это передовые технологии; это наука, которая во многих отраслях работает совместно; это культура; это спорт; это вообще внутренняя человеческая и иная поддержка, взаимопроникновение, которые теперь могут получить дополнительные и экономические, и финансовые, и технологические… и вообще есть такая штука, которую трудно, может быть, описать, а, может, не так уж и трудно. Знаете, некоторым временам нужны новые технологии. И не только речь о телефоне, или о телевизоре, или о чём-то ещё. Новые технологии внутреннего обустройства, внутреннего взаимодействия. Вот эти новые технологии мы сейчас и ждём. И я, например, с фигурой нового государственного секретаря очень много интересного связываю. Раз его назначают… Владимир Владимирович его назначил там. Понятное дело, что под такими вещами подписи-то стоят серьёзные. И Александр Григорьевич. Следовательно, если такого человека назначают, то это означает, что нас ждёт обновление, что нас ждут перемены, и что Союзное государство больше никто и никогда не назовёт временным, не сильно нужным и так далее. Наоборот, оно становится опорным, как мне кажется. И всяких успехов я бы на этом пути пожелал Сергею Юрьевичу Глазьеву многоуважаемому. Ну, простят мне радиослушатели такой длинный спич. Сейчас подключатся эксперты. Привыкли же все, что в радиожурнале «Друзья-Сябры» у нас в основном эксперты выступают. Так и есть, так и сейчас будет. Мы, например, решили пообсуждать о том, нужна ли нам государственная идеология, может быть, на фоне новых изменений в постоянном комитете Союзного государства. Может быть, особую актуальность это как-то приобретает. Мы решили поговорить с добрым моим другом Вячеславом Шараповым, ведущим радиопрограммы Sputnik Беларусь. Дело вот в чём: в последнее время в Беларуси принят ряд всяких уложений, документов на уровне декретов своеобразных, которые подписал Александр Григорьевич Лукашенко в том числе. Почему в этот раз всё-таки это дошло уже до документирования некоторых важных вещей, которые государство решило прописать, и огненными буквами над этим «пиром Валтасара» чтобы горело: это можно, это нужно, это нельзя, а это не стоит. Короче, дорогой наш комментатор, подключайтесь. Я хочу, чтобы вы нам пояснили, как это всё в Белоруссии сейчас устроено. В. ШАРАПОВ: Я подключаюсь и с удовольствием хочу пояснить следующее. С моей точки зрения, идеология — это парус и руль для любого государства. Притом, что характерно, это не только красивые мероприятия, красивые отчёты по ним. Прежде всего это свод каких-то незыблемых этических правил, причём прописанных в сердце каждого члена общества, что сродни библейским заповедям блаженства. Мы же их помним — не убий, не укради, прочее. Советская идеология их перевоплотила в Моральный кодекс строителя коммунизма, мы это с вами тоже помним, Владимир Константинович. В. МАМОНТОВ: Да. Помним, помним. Было дело. В. ШАРАПОВ: Так вот, мне кажется, сегодня нам необходим подобный кодекс. Я не дерзну по этому поводу что-то от себя говорить, а вот писатель, разведчик, китаевед Андрей Девятов, очень популярный человек, часто упоминает пять этических принципов, универсальных для всех времён и, пожалуй, наверное, для всех стран. Всего пять ценностных принципов. Я в точности последовательность не помню, перечислю, как на ум придёт. В. МАМОНТОВ: Да, давайте. В. ШАРАПОВ: Первое. Общее выше частного. Справедливость выше закона. Духовное выше материального. Служение выше владения. Власть выше собственности. Вот всё — пять принципов понятных совершенно. Я думаю, они даже не нуждаются в каком-то комментарии. Плюс к этому Девятов ещё часто упоминает небольшое количество относительно, где-то 85 законов из серии, как вы сказали, что должно, что можно и что нельзя. По сравнению с томами и принципами римского права это всё вполне доступно и понятно каждому. Это то, что регулирует, регламентирует общество, являясь по сути даже правилами техники безопасности и гарантией развития, конечно же, демографического, экономического, политического, социального. Идеология — это от слова «идеал», скорее всего, как я понимаю. В. МАМОНТОВ: Да. В. ШАРАПОВ: Что такое идеал, что такое семейный идеал? Это муж, жена — мужчина, женщина — и, наверное, троечка-пяток детей, для того чтобы обеспечивали не геометрический прирост населения, а поступательно-эволюционный. В. МАМОНТОВ: Да, да. В. ШАРАПОВ: Чтобы было кому и хлеб сеять, и на производстве работать. В. МАМОНТОВ: От трёх до пяти. В. ШАРАПОВ: Чтобы и в космос было кому полететь, и красивую песню спеть, и написать прекрасную книгу. Как это коррелирует с тем, что пропагандируют эти моральные, извините меня, уроды, которые выходят на свои парады, демонстрируют чёрт-те что? У любого нормального человека, у которого есть какая-то совесть внутри, это ведь вызывает не только оторопь, это вызывает чувство отторжения, потому что совесть — это есть голос бога. В. МАМОНТОВ: Отторжение вызывает, надо признать, да. В. ШАРАПОВ: Вызывает. Зачем нам с этим жить, зачем мне это показывать своим детям? Это первый вопрос любому человеку: хотел бы ты это показать своим детям или нет? Думаю, что любой нормальный скажет: да нет, конечно. В. МАМОНТОВ: Нет. В. ШАРАПОВ: Зачем нужны такие дети, которые мне потом потомства, внуков мне не принесут? В. МАМОНТОВ: Это, кстати, верно. В. ШАРАПОВ: С головы на ноги, как положено. Чтобы мы развивались, чтобы мы жили, чтобы мы, в конце концов, не вымерли. В. МАМОНТОВ: Тоже верно, кстати говоря. В. ШАРАПОВ: И чтобы было кому и чем платить пенсию, в конце концов, Владимир Константинович, не так ли? В. МАМОНТОВ: Конечно. Я, как пенсионер, работающий пенсионер, с вами совершенно согласен, Вячеслав. Абсолютно согласен. В. ШАРАПОВ: А чтобы мы получали радость от внуков, ведь радость от внуков очень специфическая, наверное, даже больше, чем от детей. В. МАМОНТОВ: А почему нет? В. ШАРАПОВ: Думаю, любой дедушка, любая бабушка меня поддержат. В. МАМОНТОВ: Вот на какую стезю мы ступили. Начали с государственной идеологии. Кстати, правильно. Государственная идеология, если её начать формулировать в граните и прочем базальте, в чугуне и меди, толку с неё ноль. Это моё мнение, никому не навязываю. С неё толку ноль. Когда государственную идеологию Шарапов объясняет, мой добрый друг, сябр и хороший журналист и радиоведущий, объясняет через внука, через моё будущее как пенсионера, через моё внутреннее ощущение человеческое — это мне близко, я готов. Может быть, мы какую-то серию продумаем по этому поводу? Как нам из гранита, бронзы и всего прочего это перевести в очень человеческие какие-то… может быть, мы ещё с вами пару раз поговорим про это? В. ШАРАПОВ: Давайте, Владимир Константинович, прокомментируем всё-таки эти принципы «пять выше», В. МАМОНТОВ: Давайте. В. ШАРАПОВ: А также немножко углубимся в то, что должно, что можно и что нельзя. В. МАМОНТОВ: Давайте. В. ШАРАПОВ: Это как-то всё равно по полочкам, по кирпичикам, думаю, полезно будет. В. МАМОНТОВ: Давайте, может быть, так и сделаем. Ну что, серию какую-то, сейчас за раз-то мы всё не проделаем. У нас получилось что-то вроде анонса такого, и потом мы и поговорим по каждому тезису. В. ШАРАПОВ: Почему бы и нет? В. МАМОНТОВ: Почему бы и нет? Всё, договорились. Со следующей программы берёте любой… вы там сколько сказали — пять тезисов у нас? В. ШАРАПОВ: Да, пять главных тезисов. В. МАМОНТОВ: Вот пять главных тезисов мы с вами и пообсуждаем в течение пяти следующих программ. Как? В. ШАРАПОВ: Отлично, с удовольствием. В. МАМОНТОВ: Хорошо, спасибо. Уважаемые радиослушатели, с нами был Вячеслав Шарапов, ведущий радиопрограмм Sputnik Беларусь, мой добрый друг. И мы прямо на ваших глазах или, лучше сказать, на ваших ушах придумали, что мы ещё про это поговорим. Мне кажется, что это толковая будет история: как государственную идеологию, обычно вещь тяжёлую и трудно перевариваемую, превратить в нормальный, очень близкий и душевный кодекс своего собственного личного состояния и отношения к жизни. По-моему, это позитивно получится. Должно, по крайней мере. Мы постараемся. Беларускiя навiны Подготовка Вооружённых сил Беларуси осуществляется с учётом опыта проведения специальной военной операции на Украине. Об этом сообщил начальник Генерального штаба, первый заместитель министра обороны республики генерал-майор Павел Муравейко. «Эти ноу-хау по борьбе с беспилотниками, защите от беспилотников, по осуществлению манёвра и по созданию соответствующих мест дислокации и размещения военнослужащих нами внедрены и активно используются в узлах сопротивления укреплённых районов», — пояснил Муравейко на командно-штабных учениях в Витебской области с участием территориальных войск Поставского района. В. МАМОНТОВ: Эту новость мы попросили прокомментировать Виктора Николаевича Литовкина — российского журналиста, политолога, военспеца, я бы так сказал, старинное слово такое бы употребил бы здесь. Мы договаривались с ним заранее, что да, он прокомментирует, конечно, эту новость, она сама по себе любопытная. Но пошире возьмём. Вообще история о том, как некоторые реальные обстоятельства, реальные действия, тем более, когда речь идёт о военных действиях, иногда очень меняет очень многое: и политику, и технологии, и голову меняют, и подходы многие, военную стратегию, тактику. На земле по-другому болтики точатся и винтики, оказывается, нужны другого размера и так далее. Виктор Николаевич, ну что, давайте от ноу-хау, которые касаются беспилотников прокомментируйте, пожалуйста, до ноу-хау, которые касаются голов участников новых совершенно военных и, может быть, и не всегда военных действий. В. ЛИТОВКИН: Специальная военная операция привлекает внимание военных специалистов в первую очередь, как мне кажется, массовым применением беспилотной летательной авиации. Но не только беспилотной летательной, но и катеров безэкипажных, и даже наземных роботов безэкипажных, так скажем. Беспилотные летательные аппараты используются в самых разных целях. Во-первых, ударные беспилотники, так называемые камикадзе, которые наносят удары по тем или иным военным объектам или по машинам, которые движутся в зоне действия войск. Они используются как разведывательно-ударные, то есть ведут разведку и передают информацию о разведанных целях на артиллерийские ракетные установки. Они используются как ретрансляторы для связи на определённые расстояния. Они используются как системы радиоэлектронной борьбы, чтобы заглушить работу тех или иных радиостанций или электронных систем противника. В общем, достаточно разное… используются для поиска мин и проделывания проходов в минных полях. Очень большой и широкий масштаб применения беспилотников. Я уж не говорю про морские безэкипажные катера, которые используются для атак на портовые сооружения, даже на Крымский мост, и для атак на корабли, большие корабли, которые по сравнению с безэкипажными катерами этими как карьерные КАМАЗы по сравнению с «Жигулями». И так далее. В. МАМОНТОВ: Да, да. В. ЛИТОВКИН: О чём бы мне хотелось сказать лично: есть не только использование беспилотников и производство этих беспилотников, потому что я на своём опыте военного журналиста видел беспилотники на выставках лет 30. Каких только беспилотников там не было — и на выставках в Парке Победы у нас есть, и на выставках МАКС, когда МАКС проводился в Жуковском, и в Белоруссии, когда проходят выставки боевой техники. И не только в Белоруссии, но и за рубежом на выставках — и в Париже в Ле Бурже, и в Абу-Даби, и в Малайзии на выставках, и в Индии в Бангалоре. Везде были беспилотники, уже лет 30 их показывают. Самых разных видов. Тяжёлые американские беспилотники — Global Hawk или Reaper, которые могут летать по нескольку суток и управляются из Соединённых Штатов или Рамштайна и летают над Афганистаном и над Пакистаном, на таких огромных расстояниях и управляются оттуда. Они летают даже над Чёрным морем, проводят разведку в Крыму и на Южном побережье Кавказа и тому подобное. Всё это мы видели. Всё это видел не только я, журналист, это видели наши генералы, адмиралы, конструкторы и так далее. И у нас представлялись эти беспилотники на различных совещаниях. Я на полигоне в Алабине неоднократно видел, как там проходил Шойгу и обсуждал с конструкторами те или иные беспилотники. Но, что любопытно, до начала специальной военной операции у нас не было ни одного завода по серийному производству беспилотников, понимаете? Все говорили: да, нужно, да, замечательно, диссертации защищали, между прочим, по созданию разведывательно-ударных контуров. Объясню, что такое разведывательно-ударный контур:. Это когда беспилотник, который летит на расстояние, например, 500 км, вот у нас оперативно-тактический комплекс «Искандер-М» стреляет на 500 км. А увидеть там, что происходит на дальности 500 км… ну да, есть какие-нибудь города, военные объекты, электростанции, условно говоря, заводы, которые на карте уже помечены и координаты их известны. А если во время войны, когда там движутся войска, как увидеть, что там происходит? Не всегда спутники помогают, потому что между спутником и Землёй находятся ещё и облака, они часто мешают увидеть это. Беспилотник нужен туда, на 500 км. Беспилотника такого нет. Кроме того, что надо определить координаты этой цели, которая там движется, куда она движется и как она движется, и ценность этой цели… не обязательно 500 км — на 100 км, на 150 км, на 200. В. МАМОНТОВ: Понятно. В. ЛИТОВКИН: Нет этих беспилотников у нас в России. Но диссертация защищена. Кандидаты есть наук, доктора наук по этому, но в войсках всего этого нет. Теперь появились беспилотники. Да, у нас сегодня очень много беспилотников на фронте. Как говорят, небо закрывают и наши, и их беспилотники. Но вопрос в том, как эти беспилотники встроить в тактику ведения боевых действий, в структуру вооружённых сил. Вот у нас уже рассказывают, говорят, что надо создавать вид вооружённых сил по беспилотникам. Согласен. В. МАМОНТОВ: Но всё равно взаимодействие важнее, конечно. В. ЛИТОВКИН: Но вы же понимаете, что это вид вооружённых сил на время войны на территории Украины, где мы не применяем ядерное оружие, где мы стреляем на глубину 500 км от силы, или наши стратегические бомбардировщики запускают ракеты на большую дальность. А если будет, извините, не дай бог, третья мировая война, как мы будем? Что, мы беспилотники будем в Европу, чтобы они определили нам, куда нам там стрелять? Вряд ли там будут беспилотники. Надо, наверное, что-то другое делать. Какие-то спутники контроля наземного пространства. Что, мы теперь будем шарахаться от беспилотников к новым спутникам или к новым видам ведения разведки? Вот это всё… беспилотная проблема ставит вопросы, которые пока, на мой взгляд, — может, я недостаточно информирован, — но не получили ответа. Пока мы не видим этих ответов. Пока беспилотники, беспилотники, беспилотники. Да, они сегодня решают очень много вопросов. Но как они встроены в структуру вооружённых сил? В каких подразделениях должны быть беспилотники? В мотострелковых, в артиллерийских? В. МАМОНТОВ: Конечно. В. ЛИТОВКИН: Или в танковых войсках должны быть беспилотники? И так далее. А инженерно-сапёрная часть должны иметь беспилотники? В. МАМОНТОВ: Конечно, мне кажется, должны. Вот это взаимодействие, мне кажется, самое главное. В. ЛИТОВКИН: Да, вот об этом я и говорю. Может быть, не просто отделение беспилотников, но, может быть, рота беспилотников. В. МАМОНТОВ: Я человек сугубо мирный, но мне тоже это кажется верным. Да, да, которая ни с кем не связана толком, она задачи какие-то свои решает. Это вообще неправильно, мне кажется. В. ЛИТОВКИН: Абсолютно правильно, я об этом и говорю. Поэтому одним из уроков специальной военной операции, который, мне кажется, интересен и для белорусской армии — это создание рот, или батарей, или дивизионов беспилотной авиации. И чтобы эти беспилотники были не только ближнего радиуса действия, квадрокоптеры, которые действуют на глубину 10-15-20 км, но они могли действовать и на глубину 150-200 км. В Белоруссии есть, кстати, оперативно-тактический комплекс «Искандер-М», да? В. МАМОНТОВ: Да, да. В. ЛИТОВКИН: На 500 км который работает. Белоруссии нужны такие беспилотники. Куда их встроить — в те же дивизионы «Искандера-М» или это будет отдельное подразделение? Будут создавать в белорусской армии разведывательно-ударный контур, который будет собирать информацию и представлять её различным видам вооружённых сил в зависимости от того, на какую глубину они будут работать? Это вопрос, который военными журналистами не решается. Это решается на высоком уровне, во взаимодействии двух генеральных штабов, двух министерств обороны. Это урок, который специальная военная операция ставит перед нашими двумя министерствами, перед нашими вооружёнными силами, и на который ответ должны давать не журналисты, ещё раз повторяю. В. МАМОНТОВ: Мне представляется, что эта история такая типовая, типичная, что в военной области, что не в военной. Всегда практика… должна быть такая система, надо быть готовым к тому, что практика тебе сильно поправит. Неожиданно окажется, что диссертация диссертацией, но, если у тебя ум негибкий; если ты к обстоятельствам не умеешь применяться; если ты закоснел в каких-то вещах, то ты будешь продолжать с тупым упорством выпускать какие-то хорошие, наверное, изделия, как принято говорить, а в это время будет нехватка совершенно другого, даже не связанного с… мы сейчас говорим о проблеме беспилотников, а, может быть, там ещё какая-то проблема вырисуется. Этот урок, когда не только техническая, технологическая сторона должна быстро подтягиваться и модернизироваться, а мозги должны работать быстрее. И люди, вся эта система должна работать быстрее, Мне кажется, это тоже очень важно, такой урок. И быстрее, и точнее. В. ЛИТОВКИН: Гибче быть, инициативнее. В. МАМОНТОВ: Гибче, да. Известно, что это тяжёлый случай: это многоступенчатое управление, в том числе и армейское, имеет свои плюсы, оно гарантирует какое-то спокойное развитие событий, но надо чтобы эти плюсы не забивали те моменты, когда из плюсов это превращается в минусы. Виктор Николаевич, спасибо вам за комментарий. Комментарий получился, по-моему, у нас с вами немножко в старинном журналистском духе. Когда, знаете, как это мы писали с вами… а, может, мы не писали, коллеги писали наши, знаете: куда смотрит райком, да, в конце была такая фраза. Сейчас уже слушатели молодые и не поймут, какой райком, куда смотрел. Тем не менее, что делать, опыт, тем более, такой опыт, где есть кровь. Говорят, уставы пишутся кровью. Но, знаете ли, и танковая броня из крови состоит, вот в чём штука. В. ЛИТОВКИН: Это правда, да. В. МАМОНТОВ: Поэтому мы тут будем стараться по мере сил. Спасибо вам большое. Как всегда, заинтересованно и профессионально вы рассказываете нам, штатским штафиркам, как это всё должно быть. Спасибо вам большое. В. ЛИТОВКИН: Спасибо вам. В. МАМОНТОВ: К нам присоединяется экспертный клуб Союзного государства — это дружественная нам, хорошая такая, компетентная организация, с которой мы вместе, в содружестве, в сообществе встречаем 80-летие Победы, они нам помогают готовить эту рубрику. И сегодня вместе с нами примет участие хорошо известный друг-сябр наш Алексей Дзермант — белорусский политолог, философ, директор центра «Северная Евразия». Он вообще такой евразиец, отчасти даже скиф. А от какой-то части он вообще-то и советский человек, и белорусский учёный, и эксперт, и журналист. Вообще очень интересный Алексей человек, и всегда мы рады его послушать. А. ДЗЕРМАНТ: Восприятие значимых событий истории, конечно, закладывается в детстве, прежде всего родителями и близкими родственниками. У меня произошло так же. Для меня дедушка, который тоже, конечно же, воевал, причём как на Западном фронте с немцами, так и на Восточном с японцами, стал тем проводником для понимания смысла и ценности нашей победы. Помню, как в первом, втором, третьем классе он старался всегда меня брать с собой на День Победы на парад, который проходил в Минске, на демонстрацию, шествие ветеранов, чтобы почувствовать эту атмосферу. Помню, как мы выбирали цветы, как я к этому дню готовился, как очень хотел рано утром, во время ощущения прихода весны, тепла, обновления природы почувствовать этот дух победителей. Я, конечно, невероятно гордился, что вместе с дедушкой иду на парад Победы. Для меня это было очень значимым событием. Это переживание очень запомнилось. Всегда хотелось дождаться этого дня и пойти вместе с дедом на парад Победы. А он рассказывал разные житейские истории. Причём, понятно, не любил вспоминать именно войну, он больше пытался научить каким-то жизненным ценностям, пониманию жизни. И во многом, кстати, повлиял на моё мировоззрение. А дед был идейным коммунистом, и он до последнего дня — прожил он 91 год — таким оставался. И эти ценности, как он говорил, позволили советскому народу победить. А что это за ценности? Это стремление к справедливости, к тому, чтобы наш многонациональный советский народ развивался, жил, а не был подчинён в качестве рабов какой-то сверхрасе, возомнившей, что она только имеет право определять, кто может жить, а кто не может, кто будет рабом, а кто не будет. Конечно же, дед всегда указывал на то, что в войне, конечно же, победили прежде всего люди. Но было необходимо и сильное, твёрдое руководство. Поэтому дед был сталинистом, и я его понимаю. А ещё говорил, что в Советской Армии, в Красной Армии было много национальностей, и она этим была сильна. Потому что, когда пришёл страшный враг, все объединились, все сплотились. Да, все понимали, что русский язык, русская культура — это то, что нас сплачивает. Но никто никому никогда не указывал на его происхождение, на национальность. Все как один встали на защиту Родины, и это было важнейшим фактором победы. Затем родители сыграли очень важную роль в моём становлении и понимании ценности победы. Прежде всего, наверно, когда они меня привезли в Хатынь. Для Белоруссии это, безусловно, очень трагическое место, но место и сакральное, где ты понимаешь, что пережил белорусский народ. Это посещение перевернуло всю душу. Хотя тоже это произошло в детском возрасте, и некоторые говорят: может, не стоит показывать сразу трагедию детям. А я считаю, что стоит. Потому что и понимание пережитого тоже закладывается в детском возрасте, это крайне важно. И понимание этих страшных зверств, которые творили, казалось бы, такие же люди, но подчинившиеся страшной идеологии превосходства, расизма и нацизма, вот там это понимаешь, как нигде, и действительно переживаешь всем своим существом эту трагедию, проникаясь тем пониманием, ощущением, что этого никогда больше нельзя допустить, по крайней мере, на нашей земле. И Беларусь во многом держится за счёт этого понимания, этой памяти. И ещё один важный элемент осмысления победы — это уже когда, став взрослым, я впервые посетил Брестскую крепость. Вот так получилось, что в детстве с родителями мы туда не доехали, а я уже побывал там впервые подростком, по сути, уже взрослым достаточно человеком. И вот здесь этот третий фундаментальный камень в понимании мной и окружением, что же такое была война и наша победа. А это понимание безмерного подвига и героизма. Потому что мы не просто празднуем день трагедии, не просто отдаём дань памяти жертвам этой войны, но мы прежде всего обращаемся к подвигу, к тому, что позволило победить, к тем силам нашим внутренним, духовным, душевным, которые позволили превзойти, превозмочь себя и победить эту страшную чуму. И именно в Брестской крепости, которая для всех народов Советского Союза, да и для всего мира, стала примером этого подвига. И, конечно, обязательно нужно посетить Брестскую крепость, Хатынь, чтобы осознать разные стороны этой нашей победы. Поэтому, конечно, у каждого свой путь. Кто-то через родственников, кто-то через эти памятные, священные места приходит к пониманию того, что победы — это не просто историческое событие. Это событие метафизическое, это событие, которое заложило основы, наверное, даже новой цивилизации, которую мы до конца ещё не реализовали, но, думаю, что наша победа и этот подвиг — это всё равно то, на чём мы будем стоять и строить дальше наше будущее. Будущее, которое нам завещали наши отцы, деды, и которое мы обязательно должны построить. Будущее без нацизма, расизма, фашизма, а будущее для всех людей. Беларускiя навiны Рост агрессии стран НАТО против Союзного государства проявляется в том числе в скрытых формах, применяемых спецслужбами. Об этом заявил директор Службы внешней разведки России Сергей Нарышкин белорусскому телеканалу «Первый информационный». Глава СВР совершил визит в Минск, чтобы «сверить часы» с белорусскими коллегами в условиях роста геополитической напряжённости. По словам Нарышкина, в случае агрессии со стороны Североатлантического альянса против Союзного государства ущерб будет нанесён, безусловно, всему блоку НАТО, но в большей степени первыми, кто пострадают, будут носители таких идей среди политических кругов Польши и прибалтийских стран. В. МАМОНТОВ: Прокомментировать и развить по возможности эту новость мы попросили Евгения Евгеньевича Умеренкова — специального корреспондента отдела международной политики «Комсомольской правды», друга и сябра нашего, что уж скрывать. Е. УМЕРЕНКОВ: Предупреждение Сергея Нарышкина о росте агрессии стран НАТО против Союзного государства очень хорошо видно на том, что происходит в последние месяцы, после фактически уже признанного и в европейских столицах, и в иных столицах Запада раскола Запада. Тут прежде всего речь идёт о том, какую позицию занимают Соединённые Штаты при Трампе, и что продолжает делать Европа, как она себя называет, объединённая, в отношении России и Белоруссии. Трамп, который никоим образом не является либерал-глобалистом, а является консервативным прагматиком, распорядился сократить поддержку информационно-пропагандистских орудий борьбы с Россией, таких как «Радио Свобода», «Радио Европа», «Голос Америки». И всё это с одной целью: не только экономить деньги, но и создать какое-то позитивное поле для взаимодействия с Россией. Идеологию Трампа в этом смысле очень чётко сформулировал совсем недавно его спецпосланник по Ближнему Востоку, который в том числе занимается и урегулированием конфликта на Украине, Уиткофф. Уиткофф сказал, что коммерция — ключ к новым отношениям России и США. И вот это выражение очень помогает понять разность нынешнего подхода Вашингтона и Брюсселя к отношениям с Россией. Что мы видим со стороны Брюсселя? Сейчас там готовят 17-й пакет санкций. И логика создания самого Евросоюза, если обратимся мы к истории, заключалась в том, что вчерашние непримиримые враги — Германия и Франция — создают какую-то структуру друг с другом, которая позволяет взаимопроникать, взаимодействовать их экономике. Экономики двух стран становятся взаимозависимыми, и это служит гарантией того, что они не будут заинтересованы в новом конфликте. Любая попытка со стороны Москвы применить эту логику в отношениях с Западом, прежде всего с тем же Евросоюзом, натыкалась на жёсткое сопротивление. Как, какое взаимопроникновение? Взаимопроникновение трактовалось однозначно как зависимость Евросоюза от России. Зависимость от поставок энергоносителей, от того, что слишком много западных компаний работают на территории России. Всё равно это трактовалось как угроза взаимопроникновения экономик, а не как возможность жить в мире и быть заинтересованными в поддержании этого мира. И, безусловно, здесь, что тоже Нарышкин сказал, трёх странах, которые являются рассадником, носителем такой идеологии среди политических кругов нынешней Европы. Это прежде всего Польша и прибалтийские страны. Исторически обусловленная, мягко говоря, недружелюбность поляков по отношению к России хорошо известна. Прибалты — тоже здесь всё понятно. Прибалты — это те страны, особенно Латвия и Эстония, которые по так называемому индексу коллаборационизма стоят на первых местах среди всех европейских других стран. Что такое «индекс коллаборационизма»? Это число сотрудничавших в военизированных и военных структурах фашистской Германии граждан каждой страны на 100 тысяч населения. Так вот самые высокие индексы — у Латвии и Эстонии. Трагикомизм ситуации заключается в том, что самим-то им не справиться, но они почему-то полагают, что вся огромная экономическая, военная машина Запада будет подчиняться их воле. Такая, видно, иллюзия. Особенно когда в Еврокомиссию вошли три комиссара от трёх прибалтийских стран, в том числе комиссар по идеологии, комиссар по обороне — впервые введённый пост. Так что эти ребята будут продолжать гнуть своё. И не случайно, когда Вашингтон сократил поддержку информационно-пропагандистских центров, которые поддерживали в том числе и всю либеральную прессу, которая обрабатывает мозги наших соотечественников как в России, так и в Белоруссии, именно Европа сказала, что она берёт эти расходы на себя. Так что скрытые формы борьбы никуда не ушли. И даже благие намерения Трампа «подружить» с Россией, поладить с Россией — это совсем не о Европе нынешней. Европа хочет войны, к ней готовится. И должна будет принять её итоги. Беларускiя навiны Взаимный туристический поток в рамках Союзного государства в 2024 году составил рекордные 6 млн человек. Об этом заявил посол России в Минске Борис Грызлов в своём приветствии к участникам 3-го Белорусско-российского туристического конгресса. Число организованных туристов из России превысило 350 тысяч, а из Белоруссии — 140 тысяч человек. Дипломат обратил внимание, что на фоне удорожания и усложнения логистики поездок в страны дальнего зарубежья отечественный путешественник всё чаще находит для себя достойные альтернативы для отдыха на поистине бескрайних просторах нашего общего Отечества от Бреста до Владивостока. В. МАМОНТОВ: Эту информацию мы попросили прокомментировать Елену Николаевну Еловик — секретаря Белорусского союза журналистов, журналиста известного белорусского. Надо признать, сказать честно надо, что с Еленой Николаевной мы тему туристического потока любим очень обсуждать. Здравствуйте, Елена Николаевна. Е. ЕЛОВИК: Потому что сами ещё те туристы. В. МАМОНТОВ: Вот, потому что мы сами туристы. И потому, что наше журналистское сообщество «Друзья-Сябры» периодически, особенно в прежние годы, очень любило попутешествовать по разным прекрасным местам в России и Белоруссии и, собственно говоря, много пользы из этого вышло. Она такая польза, её, может быть, в карман и не положишь, но она точно формирует отношение людей друг к другу, точно формирует сплочённость, понимание. Мне кажется, так. Е. ЕЛОВИК: Кстати, когда я думала, о чём мы с вами будем говорить, комментируя эту новость, мне на ум пришёл такой интересный случай, который произошёл с нами во время путешествия по Владикавказу. В. МАМОНТОВ: Ну-ка, запоминающаяся поездка была, да. Е. ЕЛОВИК: Замечательная поездка была. Наши ребята даже, по-моему, не вечером, а ночью решили прогуляться по городу, подышать, так сказать, свежим воздухом. В. МАМОНТОВ: Кавказским, горным. Е. ЕЛОВИК: Они вышли, громко разговаривали, важно себя чувствовали. И тут их заприметила какая-то компания местных горячий аланских ребят. «Чего шумим?» — спрашивают они. Наверное, такой был диалог. В. МАМОНТОВ: Наверняка. Е. ЕЛОВИК: Наши немножечко растерялись, подутихли. Они спрашивают: «Вы откуда?» Наши говорят: «Из Беларуси, приехали к вам в гости». И тут такие обнимашки, такая радость у них: «Ребята, братья, как мы рады вас видеть! Гуляйте, этот город ваш. Если кто-то вдруг обидит, сразу к нам». Наши были поражены. В. МАМОНТОВ: Да. Е. ЕЛОВИК: Они на следующий день с такой радостью это рассказывали. Я почему это говорю? Потому что мы близки на ментальном уровне. В. МАМОНТОВ: Конечно. Е. ЕЛОВИК: Мы не чужие. Мы везде свои, куда бы нас судьба журналистская ни забрасывала. Об этом мы должны сегодня рассказывать, говорить. На Камчатку, на Байкал, Дагестан, Алтай — мы чувствуем себя как дома. И точно такие же ощущения у туристов из Российской Федерации. Сегодня по подсчётам приблизительно 80% от общего количества туристов в Беларуси — это туристы из России. В. МАМОНТОВ: Понятно. Е. ЕЛОВИК: А почему? Потому как хорошо тоже работает «сарафанное радио». В. МАМОНТОВ: Вы правы. Московское и «сарафанное» радио работают хорошо. Е. ЕЛОВИК: И наши журналистские сегодня рассказы — это тоже из «сарафанного радио», которому порой больше доверяют, извините за откровенность, чем каким-то там историям в социальных сетях или даже в средствах массовой информации. А вообще у нас недавно закончился серьёзный конгресс белорусско-российский, на котором были представители турбизнеса Союзного государства. И очень был плодотворный разговор, где и проблемы были вскрыты. Потому как туристов становится всё больше и из России, и из Беларуси, соответственно, и уже инфраструктура не справляется ни России, ни Беларуси. К этому нужно быть готовыми. Туристы предъявляют такие сейчас серьёзные требования. Не всегда можно их удовлетворить. Поэтому должны что-то думать о том, как это вот развивать, и что может стать главным драйвером развития этой индустрии в странах. В. МАМОНТОВ: Я знаю, что должно быть. Сейчас прозвучит наша рубрика знаменитая про кухню. Я знаю, что должно быть драйвером: надо кормить хорошо туристов. А мы умеем это делать. Это уже 50% успеха. Е. ЕЛОВИК: Гастротур? В. МАМОНТОВ: Гастротур, а почему бы и нет? ХУТКАЯ ЛЫЖКА В. МАМОНТОВ: Елена Николаевна, что вы хотите приготовить сегодня на нашей российско-белорусской кухне? Какое блюдо? Е. ЕЛОВИК: Знаете, я бы хотела подчеркнуть такой момент: белорусские хозяюшки очень такие рачительные, экономные в хорошем смысле. Не то что «экономь, да не дури». Поэтому мы сейчас разгружаем наши морозильники. Предстоит скоро летний сезон, надо будет их заново более свежими продуктами загружать. Поэтому мы их освобождаем. В. МАМОНТОВ: Грибы, что ли? Е. ЕЛОВИК: У меня скопилось немало тыквы. Я люблю тыкву и блюда из тыквы. В. МАМОНТОВ: Тыква? Какая прелесть. Е. ЕЛОВИК: Поэтому я сейчас усиленно размораживаю холодильник и готовлю тыквенные блюда. И недавно попробовала оладьи с тыквой. Замечательные! В. МАМОНТОВ: Давайте. Е. ЕЛОВИК: Блюдо подают у нас и в кафе, и в ресторанах. И я предлагаю сегодня приготовить. Заглянуть в свои морозилки, если нет там, то сходить на рынок, купить. У нас продаётся, я думаю, что и в России это не проблема. В. МАМОНТОВ: Конечно, да. Е. ЕЛОВИК: Купить одну-две тыквочки и порадовать близких полезным простым блюдом. Вы не против? В. МАМОНТОВ: Да ну что вы. Рассказывайте. Е. ЕЛОВИК: Оно очень простое. Единственный момент неудобства — это отделять белки от желтков в яйце. Но иногда это тоже полезно, успокаивает нервы. В. МАМОНТОВ: Да ладно, успокаивает нервы. Е. ЕЛОВИК: Берём наш блокнотик и, чтобы не забыть рецептик, мы записываем, что нам понадобится. В. МАМОНТОВ: Хорошо, давайте. Е. ЕЛОВИК: Значит, тыквы полкилограмма, где-то грамм 500 тыквы, 100 г масла, 3 яйца, муки грамм 200, 150 грамм сметаны. Естественно, соль и сахар, как всегда, по вкусу добавляем. В. МАМОНТОВ: Так. Е. ЕЛОВИК: Мы отделили, или кто-то уже купил, уж если он совсем патологически ленив, купил желтки, белки. И растираем с сахаром желтки вначале. Добавляем туда сметану. Кстати, если нет сметаны, можно добавить кефир, это уже не столь важно. Но в идеале, конечно, сметана. Дальше туда добавляем муку. Муку, опять-таки, желательно просеять, это во все приличные блюда. Но если уже ты совсем ленив, то добавляй обычную, непросеянную. В. МАМОНТОВ: Да, да. Наверняка, я уверен, что в современных магазинах для молодёжи продаётся просеянная мука или электропросеиватель муки. Я абсолютно убеждён, что он работает, дрожит, вибрирует, просеивает. Так, просеиваем сами муку… Е. ЕЛОВИК: Просеяли, значит, любым способом — электро- или механическим. Электро- хорошо вы продемонстрировали. В. МАМОНТОВ: Да, да. Е. ЕЛОВИК: Значит, соль, сахар добавляем и всё тщательно размешиваем. Затем нужно ввести туда взбитые яичные белки. Процесс такой постепенный. В. МАМОНТОВ: Белки… Е. ЕЛОВИК: Всё, ставим это в сторону в тарелочку. Дальше мы берём тыкву, очищаем, а дальше натираем на крупной тёрке. Я, допустим, замороженную тыкву до того очищаю, поэтому мне её уже только остаётся разморозить и натереть на крупной тёрке. В. МАМОНТОВ: И вперёд. Е. ЕЛОВИК: Но тут, кстати, пригодится нормальный обычный миксер, чтобы не пользоваться обычной тёркой. Но можно и на тёрке. Получилась у нас такая масса, смешиваем это с тестом, в котором у нас желтки, мука, сметана. Всё аккуратненько смешиваем, перемешиваем. А дальше всё очень просто: разогреваем масло и жарим оладьи с двух сторон. В. МАМОНТОВ: На сковородочку. Ой, батюшки, как хорошо. Е. ЕЛОВИК: Это просто пару минут, и сразу подаём на стол со сметаной. Кому не нравится этот вариант, может подавать с вареньем. В. МАМОНТОВ: Нет, со сметаной. Да и, знаете, я против кефира. Давайте в холодильнике у нас будет сметана, ладно. И кефир. Е. ЕЛОВИК: В первоначальном рецепте сметана. Но допускается, если вдруг под рукой не оказалось, что… В. МАМОНТОВ: Допускается Е. ЕЛОВИК: Будет немножечко такой привкус, чуть-чуть кислинка. А сметана будет более нежно, конечно. В. МАМОНТОВ: Давайте со сметаной. Е. ЕЛОВИК: Уговорили. В. МАМОНТОВ: Так… Е. ЕЛОВИК: Вот и всё! В. МАМОНТОВ: Собственно, и всё. Смачна есці, или как мы говорим обычно в конце. Е. ЕЛОВИК: Приятного аппетита! Всё гениальное просто. В. МАМОНТОВ: Вот так вот, да. Это к тем 140 тысячам белорусских наших друзей прекрасных, которые в прошлом году приезжали, в этом сезоне собираются приехать. Пусть их будет больше, не 140 тысяч. На всех хватит… не знаю, как насчёт тыквы, но нашего радушия, вина и доброго отношения к нашим друзьям-сябрам у нас хватит точно. Правильно я говорю, Елена Николаевна? Е. ЕЛОВИК: Не спорю, 100%. В. МАМОНТОВ: Хорошо, тогда до новых встреч! Радиожурнал «Друзья-Сябры» нашу программу на этом рецепте заканчивает. Всего вам доброго.