Диагноз: «Годен»: в курском приграничье у пленных солдат ВСУ выявлены хронические заболевания
«Больные, хромые, косые – все в строй!» Похоже, по этому принципу сегодня комплектуется в основном армия Зеленского. Судя по словам пленных военнослужащих ВСУ, сдающихся на Курщине, подобное сейчас происходит на Украине в рамках всеобщей мобилизации.
Олег Пасынок добровольно сдался в плен в курской Судже. О злоключениях своего подразделения на Курщине он рассказывает подробно и жалостливо, правда, не поднимая глаз. Наверняка располагает деталями, о которых ему лучше умолчать. О том, как переходил границу и чем именно занимался на курской земле, ожидаемо молчит. Все больше говорит о себе, своих болячках. Ну, и, конечно, о «злом роке».
В признательных показаниях фигурируют сотрудники территориальных центров комплектования (ТЦК), которые жестко скрутили белобилетчика и «бусифицировали» на фронт. Пасынок клянет своих отцов-командиров, которые, якобы предали его, бросив его под обстрелом одного на произвол судьбы. Ну, и, конечно, указывает на астму, которая не давала ему в полном объеме выполнять воинский долг.
«У меня астма, - говорит пленный военнослужащий ВСУ, - а они меня на передок. Да я и не хотел никуда идти, а тем более воевать! Максимум в роту тылового обеспечения какую-нибудь. А «тэцэкашники» посмотрели на меня и предъявили мне мой опыт срочной военной службы. Так это когда было-то, говорю? В мои восемнадцать? С тех пор я уже сотню хронических заболеваний приобрел. Но им все равно. Они шлепают печати, невзирая ни на что! Таких, как я, на передовой сотни, если не тысячи! Никого особо и не обследуя, всех пачками отправляют на фронт! Правда, на распределительном пункте немного обнадеживают тем, что к некоторым больным якобы будет некое снисхождение в виде необременительной службы в тыловом районе».
Однако очень скоро солдат оказался за пределами Украины. «Завозили нас небольшими группами на микроавтобусе, - вспоминает Пасынок. - Долго везли, а потом выяснилось, что мы находимся в Судже. Спустя несколько часов меня и ещё одного военнослужащего с позывным «Дядя Ваня», повезли прямо на позиции. Мы там копали окопы, оборудовали наши огневые рубежи. Хотя этот «Дядя Ваня» ничего особенно-то и не делал, только сидел. А предъявить ему было нечего, так он оказался каким-то родственником командира батальона. По этой причине ему и воинское звание сержанта присвоили. Так вот он после первой атаки российских войск одним из первых и сбежал с наших позиций на квадроцикле, бросив всех нас, своих подчиненных.
Общую картину тех событий военнопленный вспоминает с ужасом. Отдельно сетует на командование, которое пренебрежительно относится к подчиненным. Рассказывает, что раненых бойцов, неспособных самостоятельно передвигаться, командиры бросают умирать на поле боя, не предпринимая никаких попыток оказать им первичную медицинскую помощь.
Раненые, дескать, это балласт любых воинских подразделений, тем более отступающих. Теперь понятно, почему убитые солдаты ВСУ продолжают лежать на поле боя. Об их погребении не то что киевский режим, но и живые товарищи по оружию стараются не вспоминать.
По словам пленного Олега Пасынка, некоторым подразделениям ВСУ, отступающим из Суджанского приграничья, были отданы приказы в оперативном порядке оставлять свои позиции. В этом случае действительно никто возиться с ранеными не будет.
Что ж, пленный военнослужащий ВСУ Пасынок сделал свой выбор. В отличие от других своих сослуживцев, он предпочел остаться в живых. Сейчас, что понятно и вполне ожидаемо, он будет озвучивать свой боевой путь лишь избирательно. Мол, не успел даже оружие увидеть, как российские штурмовики его пленили, и т. д.
Однако следствие обязательно установит все преступные эпизоды с его участием. Пока же, как говорится, пусть говорит… Важно то, что практически все его сообщники и подельники, не пожелавшие сложить оружие, уже хранят молчание, потому как российские военные уже вынесли им свой суровый, но справедливый приговор.