Участник боев за Погребки рассказал, как бежал из плена и спас боевых товарищей

С «Ялтой», санинструктором 1-го батальона 9-го мотострелкового полка легендарного подразделения группировки «Север», в числе первых ставшего на защиту курского приграничья, мы познакомились во время зачистки от ВСУ села Погребки. В тот день у меня была возможность поговорить со многими героями развернувшихся упорных боев за населенный пункт, по границе которого долгое время проходила линия боевого соприкосновения.

© Руслан Сергеев

— Это наши из группы эвакуации подошли, ты с «Ялтой» поговори, — указал мне на молодого улыбчивого парня командир роты «Калмык». — Он у нас в плен попал к хохлам в начале августа, ну, как в плен – сбежал считай сразу. Да пусть он сам расскажет.

Сказано – сделано. Не теряя времени, подхожу знакомиться.

— «Ялта», привет! Ты сам из Ялты что ли?

— Да, оттуда, из Крыма, — смеется он.

«Ялта» – из числа добровольцев, в ноябре 2023 года подписал контракт с Минобороны. В царице полей – пехоте - оказался по воле случая. Службу начинал в зенитном ракетном полку в Калининграде. В декабре подразделение встало на защиту воздушных рубежей страны в Белгородской области. Но на месте парню не сиделось.

— В «девятку» - 9-й полк - я был переведен как раз в первые дни августа 2024-го и был на полигоне, когда началось вторжение ВСУ в Курскую область.

— А санинструктором как стал? На гражданке имел дело с медициной?

— Нет… Просто жил, вообще не специалист. А здесь уже получилось так, что стал санинструктором. Было интересно заниматься медицинской подготовкой, начал себя показывать, проявлять хорошо. И остался в должности – самому понравилось.

7 августа мотострелковый взвод «Ялты» вместе с другими подразделениями батальона отправился занимать рубежи обороны под Малую Локню. Заезжали на машине в темноте, по пути водитель сбился с маршрута.

— Закинули нас не туда, куда должны были, через два часа по приезду просыпаемся от того, что рядом уже техника заезжает вражеская, могли взять нас в окружение. Стали отходить до наших и там уже подготавливали позиции. А меня с товарищами отправили на наблюдательный пост.

— То есть тебя «глазками» выставили? И откуда наблюдал?

— Да я просто на краю лесополки нашел дерево высокое, забрался и на нем сидел. Остальные внизу были.

Впрочем, в то раннее утро долго наблюдать «Ялте» не пришлось. С рассветом послышался гул двигателей, и на позицию парней выкатились боевые машины врага. Увидев первый «Брэдли», парень успел предупредить товарищей, но сам уйти не успел.

— Побратимы мои успели отойти, а я пока с дерева спускался, под ним уже две БМП эти американские, десант высаживается. В общем, приняли меня внизу.

— А кто были: наемники, вэсэушники?

— Украинцы русскоговорящие, начали спрашивать сколько нас человек, где.

— А твоя группа успела скрыться от врага в этом лесу?

— Да, ушли тоже благодаря мне, потому что я противника немножко дезинформировал. Говорю, наши вообще в той стороне, три человека, больше никого нет, а сам в другую сторону показываю. Они туда и пошли.

— А никого не найдя вернулись?

— Да. Меня связали, конечно, сразу. Такие мне, мол, «не бойся, мы сами свои, русские». А я-то из Крыма, они же вообще не любят таких, как я. Ну, думаю, всё, только чудо спасёт. И тут шум лопастей услышал.

Чудо пришло к «Ялте» в лице пары вертолетов нашей армейской авиации. Парень с благодарностью говорит о летчиках, имен и позывных которых не знает, лишь надеется, что экипажи вертушек живы и здоровы. Неизвестные герои в небе сами того не зная не только уничтожили технику и боевиков ВСУ, но и спасли жизни бойцов на земле.

— Вертолеты пролетали мимо, увидели технику ВСУ, и стали по ней отрабатывать. Начался обстрел НАРами — неуправляемыми авиационными ракетами, из пулеметов работали с воздуха. Противник испугался, в панике стал разбегаться, так и оставив меня лежать связанным у «Брэдли».

— Раз говорим с тобой, значит шансом этим ты воспользовался?

— Да, я не растерялся, вырвался через силу, — смеясь вспоминает «Ялта», — Стяжки порвал на руках и ногах, и побежал. Хотел бы я тех летчиков найти, конечно, и поблагодарить. Они когда в тот день заходили и разматывали вэсэушников тоже очень рисковали. И, возможно, не только меня спасли, но и наше подразделение.

— Да, уж, история. Получается тебя как бы взяли в плен, но как бы и нет. А сейчас какие задачи выполнял при освобождении Погребков?

— Здесь я в основном оказываю помощь раненым, вытаскиваю их с передовой. Эвакуация парней, лечение. В общем, обычные санинструкторские дела.

— Угу, ничего интересного. Считай, как на работу в офис ходить? — не могу удержаться от иронии я.

— Да, привыкаешь же. — скромничает «Ялта»

— Как санинструктор, ты можешь быть как в группе эвакуации, так и обучать бойцов навыкам оказания первой помощи?

— Конечно, конечно. Мы, допустим, часто выезжаем на тренировки, на пополнение личным составом, в «институт» так называемый. Это наша обязанность. Получать новых людей, и учить их, чтобы они могли оказать, как минимум себе самопомощь, товарищу рядом оказать помощь, потому что мы не всегда рядом находимся, не всегда есть возможность такая и первые минуты после ранения часто решают всё.

По словам «Ялты», основной характер ранений в курском приграничье – осколочные, от взрыва различных боеприпасов. В основном это сбросы с дронов, последствия работы вражеских FPV-беспилотников, миномётов и артиллерия. Гораздо реже встречаются ранения огнестрельные. Противник боится вступать в ближний бой, как правило, работает дистанционно.

— В основном все ранения легкие. Бывают и тяжелые, конечно, бывает так, что не успеваем. Но это война, потери неизбежны, стараемся их свести к минимуму.

— Как противник себя вел при отступлении из Погребков, бросал своих убитых, раненых? Может там находили кого?

— Конечно, бросал. До сих пор тут много украинских «двухсотых» лежит, по характеру повреждений видно, что многие получили ранения не смертельные и кровью истекли – свои их оставили просто. Может, тех, кто у них там подальше стоял в тылу, эвакуировали. Но, отступая, никого с собой не забирали.

— «Ялта», а что после СВО думаешь делать? Продлишь контракт, будешь медпомощью заниматься, — уже пожимая руку на прощание спрашиваю у этого удачливого бойца.

— Да, посмотрим, как карта ляжет, а вообще хотелось бы оказывать помощь ребятам. В этом вижу свое предназначение.