Ветеран Афганистана Иван Бабенко: 9-я рота была для нас одной большой семьей

Дорога на войну

Я родился в Крыму, в поселке Раздольное. После школы отслужил срочную службу в армии, а затем попытался осуществить давнюю мечту — стать офицером-десантником. Однако в Рязанское высшее военное воздушно-десантное командное училище, куда я собирался поступать, меня не взяли — недобрал необходимого количества баллов по математике. Следующая попытка получить высшее военное образование оказалась более успешной — в 1977-м я поступил в Коломенское высшее военно-артиллерийское училище. После окончания учебы получил первое офицерское звание — лейтенант и направление на службу в Прибалтику на советско-польскую границу, в артиллерийский полк одной из частей ВДВ. Так что моя мечта связать свою жизнь с крылатой пехотой так или иначе сбылась.

На границе я прослужил четыре года. В то время уже вовсю шла война в Афганистане, и в 1986 году настал мой черед выполнить интернациональный долг. 26 июля меня вызвали в штаб дивизии, уведомили о предстоящей командировке, и уже через месяц военно-транспортный самолет перенес меня из прохладной и по-европейски размеренной Прибалтики в раскаленный во всех смыслах Афганистан. Последнее, что помню перед отправкой, — печальные глаза матери, которая протянула мне иконку Казанской Божьей Матери и сказала: если будет совсем плохо, просто повторяй "Господи, спаси и сохрани". Бумажный образок, кстати, до сих пор ношу с собой.

Жара, разруха и "духи"

Первое, что я ощутил после приземления в Кабуле, — страшную жару. Когда меня везли к месту дислокации в город Баграм, то усадили на самое дно БТР, и все, что было на мне, — рубашка и китель — все это уже через 15 минут можно было буквально выжимать. Но к этому я привык довольно быстро, а вот царившая кругом нищета и разруха до сих пор стоит перед глазами. При этом Советский Союз в то время, конечно, здорово помогал афганцам выжить в этих тяжелейших условиях. Наши строители возводили в стране множество промышленных и социальных объектов, прокладывали трубопроводы и линии электропередачи. Даже бензин и дизельное топливо во многих регионах Афганистана было советским. Ну а мы, воины-интернационалисты, помогали правительственным войскам бороться с восставшими против власти моджахедами, или "духами", так их называли советские военные.

С первых дней службы в Афганистане я в качестве корректировщика артиллерийского огня участвовал в различных вылазках и спецоперациях. Несколько раз наша колонна попадала в засаду, от осколков фугасов гибли и получали ранения боевые товарищи.

Особенно тяжело приходилось в гористой местности, в которой "духи" чувствовали себя как дома, а мы были чужаками. И вот однажды я предложил командирам ноу-хау, которое позднее существенно облегчило нам работу. Идея заключалась в том, чтобы спускать на горку, где укрепились моджахеды, на специальном парашюте связку из дымовых и осветительных снарядов. Когда этот "коктейль" начинал работать, среди "духов" возникала страшная паника. Ослепленные, да еще в плотном облаке дыма, они теряли всякую возможность к сопротивлению.

В первые месяцы моей командировки в Афганистан много раз приходилось попадать в такие передряги, что казалось, живым не выйду, но судьба хранила. Может, берегла для главного боя за высоту 3234, который произошел в ночь на 8 января нового, 1988 года.

Операция "Магистраль"

События, в которых мне довелось участвовать, разворачивались в районе крупной магистрали между двумя афганскими городами Гардез и Хост. Предыстория такова: весной 1986 года советские войска провели в округе Хост войсковую операцию, уничтожив крупную базу моджахедов. Затем наши ребята ушли из района, который вместе с крупной автотрассой вновь оказался захвачен и блокирован "духами". На этой же территории оказались запертыми и отряды афганских правительственных войск. В итоге военное руководство Советского Союза решило провести крупную войсковую операцию под названием "Магистраль", главной целью которой было разблокировать Хост и наладить доставку автомобильными колоннами продовольствия, топлива и боеприпасов для осажденного афганского гарнизона.

В декабре 1987 года к участию в операции был привлечен 345-й гвардейский полк, в состав которого входила в том числе и легендарная 9-я рота, в которую я был откомандирован за успешную службу.

Задание было поставлено такое: захватить одну из господствующих высот под номером 3234, закрепиться на ней, удерживать до прихода основных сил и не допустить прорыва противника к дороге Хост — Гардез.

27 декабря, когда в родном Союзе большинство нормальных советских граждан уже мысленно сидело за новогодним столом, мы ринулись штурмовать высоту 3234. К ночи на 28 декабря, после артиллерийской подготовки, приказ был выполнен. В итоге дорога Гардез — Хост оказалась под полным контролем советских и афганских войск.

Однако уже через десять дней, аккурат на Рождество, "духи" вернулись. Одна атака следовала за другой, всего же их было в эту страшную зимнюю ночь 12. В самом начале боя, почти сразу, погиб связист Андрей Федотов, пулей была повреждена рация. Противник обрушил на нас шквальный огонь из самодельных пушек, минометов и гранатометов. Прилетали и реактивные снаряды. При этом, как бы яростно мы ни отбивались, моджахеды снова и снова шли на высоту. Словно зомби, в полный рост, все в черном зловещем одеянии, с дикими криками, как будто под воздействием наркотиков. Уже потом выяснилось, что это были боевики из так называемых "Черных аистов" — группировки, в которую входили пакистанские спецназовцы, бывшие уголовники и наемники из разных стран.

В одной из первых атак буквально на моих глазах погиб гвардии младший сержант, командир расчета крупнокалиберного пулемета "Утес" Вячеслав Александров. Увидев, что "духи" окружают, Слава отправил двух бойцов, своих помощников, к основным силам роты, а сам отстреливался, пока рядом не разорвалась граната. Позже в "Утесе", из которого стрелял Вячеслав, обнаружили всего пять последних патронов. Посмертно ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

В какой-то момент под плотным огнем моджахеды подошли к склонам высоты 3234 с трех направлений, в том числе через минное поле. На западе им удалось приблизиться на расстояние 50 метров, а на отдельных участках — на бросок гранаты.

Тем временем боеприпасов у нас оставалось все меньше, казалось, вот-вот и будем вызывать огонь на себя. Тогда командир полка выслал нам на подмогу разведвзвод во главе с его командиром старшим лейтенантом Алексеем Смирновым. В кромешной зимней ночной тьме, по заснеженным горам на высоте трех тысяч метров над уровнем моря разведчики выдвинулись к нам, неся на себе ящики с боеприпасами. К счастью, три километра ребята преодолели незамеченными, и наша рота пошла в атаку, отогнав моджахедов от подступов к высоте. В итоге погибло шесть наших ребят, 28 получили ранения, из них девять тяжелые.

Стоит отметить, что вооружены моджахеды были в основном тем, что поставлялось из-за границы. Помню, были у них гранаты, начиненными ртутными шариками, которые при ранении практически не оставляли шансов выжить. Осколками такого боеприпаса был смертельно ранен боец Володя Криштопенко, который мучительно умирал на руках своих товарищей, а они помочь ничем не могли.

Не совсем как в кино

Когда в 2005-м вышел фильм Федора Бондарчука "9-я рота", меня пригласили на премьеру в Москву в кинотеатр "Пушкинский". В целом фильм мне понравился, но так как он — художественный, без некоторого вымысла не обошлось. Например, показано, как бойцы употребляли алкоголь, устраивали шумные застолья. Но в реальности с этим у нас было строго. Вот сладкого могли съесть очень много. Сам однажды на спор выпил пять банок сгущенки.

Но несмотря выдуманные эпизоды, главная мысль, на мой взгляд, авторами передана верно — 9-я рота была и остается для всех ее бойцов, независимо от званий и наград, одной большой семьей. Даже спустя 30 лет мы регулярно встречаемся, созваниваемся и все, как можем, поддерживаем друг друга.

Беседовал Василий Кучушев