Истина сквозь призму абсурда, или какие осы кусают нас в ноябре

В то время как актеры Казанского театра юного зрителя активно готовятся к показу одноименной премьеры по пьесе российского драматурга, кинорежиссера и сценариста Ивана Вырыпаева «Летние осы кусают нас даже в ноябре», известного также своими работами «Кислород», «Танец Дели», «Спасение» и «Эйфория», редакция ЭТ посетила закрытый смотр спектакля и попыталась разобраться в тонкостях выбранного произведения.- Пьеса Ивана Вырыпаева «Летние осы кусают нас даже в ноябре» привлекла меня тем, что в ней присутствует не логика поведения, а логика состояния, - говорит режиссер постановки Туфан Рифович Имамутдинов. - Все герои существуют в своеобразной «застывшей» мысли и не могут вырваться из круга одного и того же вопроса: «Где был Маркус в прошлый понедельник?». Но эта «пробуксовка» жизни дала им возможность снять с себя все условности, все страхи. И вдруг, на мгновение, они становятся честны не только с другими, но и с самими собой. Главная идея спектакля заключается в том, что человек не должен бояться увидеть внутри себя «грязь», ложь, страх, чтобы пережить это состояние, осознать, прорваться к истиной красоте. И из этой «грязи и боли» рождается понимание самого себя. Истина сквозь призму абсурда Интервью с актрисой Казанского ТЮЗа Эльмирой Рашитовой по просмотру эскиза спектакля «Летние осы кусают нас даже в ноябре» Эльмира, расскажите, что предполагает собой эскиз пьесы, и в чем для вас как для профессионала заключается особенность текста произведения? - Я думаю, что эскиз больше предполагает все-таки поиск. Поиск манеры актерского существования в этом тексте, какие-то совместные предложения. По факту, эскиз, который мы показали, является неким таким сочинением. Группа актеров – мои партнеры Сергей Васильевич Мосейко и Анатолий Малыхин – мы совместно искали ключи к этому тексту. Соответственно, возникали какие-то приспособления, какие-то образы, и функция режиссера непосредственно в создании эскиза заключалась в отборе этих предложений, в композиционной компоновке. Что касается текста Вырыпаева, мне кажется, он предназначен все-таки для актеров, которые все-таки не играют, а высказываются на ту или иную тему. Я имею в виду какое-то личностное высказывание. Потому что не всегда амплуа того или иного актера подходит под персонажей. Мне кажется, в этом тексте каждый персонаж имеет какую-то внутреннюю тайну, и это усугубляется тем, что три дня идет дождь, и на «пороге вечности» перед ними стоят вопросы: то ли сказать правду, то ли не сказать… Пойти этим же путем, или выбрать другой… То есть такое множество вопросов философского, может быть, даже личностного характера: Что такое любовь? Что такое вера в Бога? И так далее. «Летние осы» - действительно интересный и неоднозначный текст, и, если в нем «покопаться», если в него вслушаться, - потому что очевидно это не та пьеса, которую нужно просто смотреть, - сквозь весь этот, казалось бы, «абсурд» и поиски некого Маркуса, можно увидеть совершенно удивительные вещи. Начиная от размышлений о Боге, о его силе или ее отсутствии, и заканчивая чуть ли не эмансипацией женщины – ее роли вообще в современном мире. Каждый ли зритель, на ваш взгляд, сможет «сходу» понять эту скрытую суть? Что нужно сделать, чтобы зритель ее все же понял, чтобы он начал вдумываться? - Я думаю, любую серьезную тему, - будь-то Вырыпаев или какая-то классическая тема, - важно преподносить, как мне кажется, просто. Потому что сложная тема и без того несет в себе «сгусток» хитросплетений вопросов, ответов, абстракций… И поэтому, для меня, любая сложная тема должна быть рассказана просто. В чем, на мой взгляд, заключаются критерии простоты: мне кажется, нельзя ставить границы между зрителем и актером как «Главным вещателем на Земле». Мне кажется, нет никакой границы: и если между ними налаживается такая коммуникация, я думаю, можно в совершенно любой форме рассказывать ту или иную историю. Будь-то гротеск, будь-то постмодерн, - неважно какие приспособления ты используешь. Важен тот контекст, та равная коммуникация между зрителем и актером. То есть это нечто такое совершенно вырыпаевское, что актер – это, прежде всего, человек… - Личность, да, которая может высказаться на эту тему. Человек, который резонирует с этой темой… Если ты не резонируешь с этой темой, то, пожалуй, все же не стоит браться за тексты Вырыпаева, в том плане, что это всегда будет выглядеть, как у нас говорят: «Театрально». А в текстах Вырыпаева такое невозможно, - там должно быть личностное вещание. В тексте пьесы есть очень интересная деталь – имена героев. Может быть, у вас есть предположения, почему Вырыпаев называет их одними именами – Елена, Марк и Йозеф, а сами они обращаются друг к другу как Сарра, Роберт и Дональд? - Я думаю, что у Вырыпаева была, конечно, определенная концепция, но я лично с ним незнакома, и не могу точно ответить на этот вопрос. Но если поразмышлять на эту тему… Мы все функционируем в социальной жизни, и, так или иначе, у всех нас есть обращения, предназначенные для общего контекста – официального, и личные – предназначенные для узкого круга людей. Меня, например, друзья называют Мира, но я не всем позволяю себя так называть. Поскольку мы живем в цивилизации, у нас есть разные «ники», и, я думаю, что это, своего рода, некая двойственность человека. Плюс в данном случае двойственность в том, что имена носят библейский и европейский характер. И это перекликание между верой и неверием, между темной стороной и светлой стороной… Эта игра имен в структуре текста дает нам какую-то отсылку автором к какой-то двойственности. А дальше уже все будет зависеть от режиссера, на чем он будет делать акцент: на светлой стороне или на темной. Но ведь действительно, если обратиться к источникам, можно заметить интересные параллели между библейскими героями и вырыпаевскими. И если проанализировать высказывания последних, то, получается, они выступают некими антиподами первых... - Да, так и есть, и в «Осах» эта тема, она развивается. У Дональда, он же Йозеф, есть полное отрицание Бога. Но, как мы знаем, атеизм – это не полное отрицание Бога: Бог подразумевается, но его отрицают. У Роберта (Марк) есть некая детская позиция по поводу того, что Бог отнимает у него все то, что он любит, все то, к чему он привык. И для него Бог – это некое гневное существо, которое совершенно не думает о своих детях. У Сарры (Елены) иная позиция: она заключается в том, что Бог – это любовь. Любовь, выраженная не только к мужчине, а всеобъемлющая любовь, которая связывает «родных» людей… И что, в принципе, любовь – это искупление всех грехов… - Да, она часто повторяет эту фразу: «Ведь если это любовь, то любовь искупает все…». То есть, изменяя своему мужу, она не считает, что это является грехом, потому что она любит того мужчину. Но касаемо какой-то истории, исходящей из названия – «Летние осы кусают нас даже в ноябре» - все это какая-то метафора, связанная с тем, что мы в определенный момент совершаем определенные действия, а чуть позже «пожинаем плоды», будь-то зима или осень. И эти «плоды» не всегда бывают приятными. И, мне кажется, что в финале этой пьесы они приходят к какой-то внутренней гармонии, касаемо признания друг друга. Они высказались, они «вскрыли» все то, что есть внутри – все потаенные мысли, обнародовали свои страхи. И вот эта оценка друг друга – она исчезла. Они приняли друг друга такими, какие они есть. И для меня эта пьеса Вырыпаева наделена каким-то очень правильным человеческим посылом к состраданию, милосердию и принятию. И потому лично для меня работа с этим текстом является… Не могу сказать, что это «профессиональный подарок» - это неправильно. Это тот текст, благодаря которому я могу сублимировать по поводу наблюдений этой жизни, по поводу наблюдений самой себя и так далее. И здесь, конечно, возникает страх перед выходом на сцену, потому что это все-таки не некий персонаж, а сублимация себя в персонаже. Вырыпаев определяет эту пьесу как комедию, вы согласны с этим? Или все-таки нужно сначала определить критерии того, что можно считать комедией? - Да, он определяет ее как комедию, но часто в театральном мире педагоги вкратце рассказывают, что комедия, как правило, - это трагедия, связанная с жизнью другого человека. Когда у тебя все хорошо, а у кого-то плохо, и поэтому ты можешь посмотреть на это отстраненно. Многие пьесы Чехова называют комедией, хотя они становятся совсем несмешные, когда ты более подробно погружаешься в жизнь каждого персонажа. И если посмотреть на всю нашу жизнь, на важные размышления на тему Бога – чем не комедия? Потому что, мне кажется, ирония и сатира она заложены в самой жизни, и, как только мы начинаем о себе думать что-то важное, это становится смешно. Я думаю, что комедия связана именно с каким-то отношением к самому себе, а не с неким жанром. Вот они же не признаются сначала в неких своих ошибках, изменах и так далее. Хотя, казалось бы, нет ничего проще, чем сказать правду, и эту ситуацию разрешить, но они тянут до последнего. И наблюдая за этим, зритель и будет, наверное, видеть некую комедийность. Ведь, казалось бы, вот: «Просто скажи правду». Но не каждый в жизни на это решается… Справка: Сарра — жена Авраама, первая из четырёх прародительниц еврейского народа. По словам р. Адина Штейнзальца: « Сара — это не покорная жена, пассивно сопровождающая мужа, но личность с твёрдой волей и сильным характером, побуждавшим её принимать самостоятельные решения и осуществлять их, когда того требуют обстоятельства. Более того, во многих случаях Сара оказывается наставницей мужа. Авраѓам часто испытывал потребность обратиться к ней за советом либо считал себя обязанным получить её согласие, прежде чем принять важное решение ». Сам Всевышний повелевает Аврааму: «Слушайся всего, что скажет тебе Сара» (Быт. 21:12). Марк — один из четверых евангелистов, апостол от семидесяти. По происхождению еврей, но ещё юношей примкнул к общине христиан, так как его мать Мария была одной из последовательниц Христа, и в доме её семьи собирались верующие в Него ( Деян. 12:12 ). Одной из центральных тем в Евангелии от Марка является тема силы Божией: Господь делает то, что людям невозможно. Апостол Марк часто останавливается на делах и словах Спасителя, в которых особенно проявляется его Божественное всемогущество. Йосеф означает "(Бог) добавит", один из двенадцати сыновей Якова. Братья продали его в рабство в Египет, где он позднее стал правителем, "правой рукой" фараона (Берешит 30:24). Всоответствии с каббалистической традицией, Йосеф олицетворяет силу объединения, так как он объединил всех 12 братьев в Египте. Автор – Лина Лунькова