1 сентября 2025 года в онлайн-кинотеатре "Кинопоиск" выходит новый сезон комедийного сериала "Крутая перемена", где Никита Ефремов возвращается к роли предприимчивого школьного учителя Андрея Ларионова. В беседе с ТАСС актер рассказал, как изменится его герой, почему он активно использует искусственный интеллект в профессии, а также о грани между личным и профессиональным, своих "теневых сторонах" и том, чего, по его мнению, не хватает современному российскому кинематографу.
— Первая часть сериала вызвала бурю откликов у зрителей. Поделитесь с нами, как меняется ваш персонаж во втором сезоне?
— В последнее время я часто пользуюсь благами человечества, а именно искусственным интеллектом. Поскольку все мои переписки ИИ знает и анализирует, я могу загрузить в ChatGPT сценарий и попросить его посмотреть, есть ли у нас какие-то общие точки соприкосновения с предлагаемым мне замыслом. Он по своим внутренним алгоритмам может очень здорово вычислять “теневые стороны”. Лично для себя мне крайне интересно исследовать эти теневые стороны через этот текст.
Из того, что у нас есть общего с героем — это исследование грани между личным и профессиональным. У любого человека, будь то актер или нет, при общении с другими людьми складывается некий образ, и это нормально. Но этот образ может захватить все внимание и стать главным, а это чревато потерей личности. Мне кажется, и в моей собственной жизни такое есть, как и у моего персонажа. В новом сезоне есть главный вопрос, на который он пытается найти ответ, — где грань между личным и профессиональным? Нужно ли ее проводить и, если нужно, то как? Стоит ли быть другим или можно оставить часть себя? Как выстраивать границы? Как оставлять время для личного, не в ущерб профессиональному?
Мне кажется, что этими вопросами задаются все люди, работающие в коллективе. С одной стороны, хочется быть для всех хорошим, а с другой стороны, это вызывает очень много напряжения, поскольку ты сдерживаешь свои "теневые стороны". Из-за этого случаются конфликты. Должность руководителя, на которой мой герой оказался в этом сезоне, интересна. Руководитель — это тот человек, который умеет грамотно справляться с кризисами, замечать их, понимать, из чего они состоят, брать на себя ответственность за их решение. А главное — пропускать их через себя, поскольку коллектив может быть отражением внутренних комплексов руководителя.
— Вы рассматриваете роль с психологической точки зрения, и это очень интересно. Я знаю, что вы увлекаетесь психологией, поэтому спрошу, есть ли у вашего персонажа теневые стороны, которые вам не симпатизируют в нем?
— Если мне что-то не симпатизирует, значит, я просто это отрицаю в себе. Если вы хотите узнать про человека, его плохие стороны, попросите назвать их хорошие. Когда я учился в театральном институте, мне говорили: "Если играешь хорошего, ищи, где он плохой". За любым человеком, особенно когда он хочет быть очень хорошим, что-то стоит. Мне кажется, мой персонаж очень обаятельный, и в этом мы с ним схожи. Он контролирует людей своим обаянием, а по-настоящему сблизиться с ними не может, потому что боится показаться уязвимым и быть отвергнутым. Мне также кажется, что он авантюрист: предприимчивый, пробует разные вещи, фонтанирует. Обратная сторона этого — поверхностность, нежелание смотреть вглубь. Схожих точек много и очень интересно их изучать.
— Продолжая тему "Крутой перемены", был ли какой-то личный опыт перенесен в эту историю? Будет ли во втором сезоне продолжаться линия отношений героя с заключенным отцом?
— Про второй сезон я пока не могу сказать, нужно будет смотреть. А что касается первой части, то я согласился на эту роль именно потому, что на тот момент мой отец находился в местах не столь отдаленных… Мне показалось важным сыграть эту роль и создать историю, которая помогла бы и мне, и зрителям прожить этот момент и встретиться со своими чувствами.
— Вы упомянули, что используете искусственный интеллект. Я бы даже сказала, что относитесь к нему по-приятельски. Это большая редкость для вашей профессии. Поделитесь, почему он не пугает вас?
— Мне кажется, что чем быстрее искусственный интеллект заменит человека, тем быстрее люди поймут, что они не столь уникальные, а скорее алгоритмичные. Может они перестанут быть горделивыми, может быть быстрее придут к единению.
— А как вы используете ИИ в профессии?
— С его помощью можно разбирать роли и искать варианты реплик. Если что-то не нравится, можно выбрать конкретную тему, например, определенное время или страну, в которой существует герой. В этом случае можно попросить собрать материалы для погружения, придумать этюд, который поможет лучше понять определенную среду. В конечном итоге все зависит от того, что нужно для роли.
— Замечали ли вы в кинопроизводстве использование ИИ? Может быть кто-то из ваших коллег уже его "приручил"?
— Я не знаю точно, но предполагаю, что сейчас скорости взаимодействия с нейросетями должны быть достаточно высокими. Например, можно легко сделать раскадровку или составить образ персонажа, включая детали костюма и грима. Хотя идеального решения пока нет, я думаю, что в будущем это изменится. Мне кажется, такие технологии могут значительно ускорить процесс работы.
— Как вы считаете, дипфейки — это угроза для киномира или, наоборот, возможность? Ведь благодаря этой функции можно воссоздавать ушедших из жизни актеров. Вы видите в этом моральную проблему?
— Мне кажется, что человечеству только предстоит столкнуться с этой темой. Как я понимаю, основная проблема заключается в слишком меркантильном использовании технологии, но, по моему мнению, все зависит от того, как ее применять. В конечном итоге это всего лишь инструмент. Сам по себе он ничего не дает, и мы вновь возвращаемся к человеческой природе. Так же, как и использование привычного всем смартфона: с его помощью можно поздравить бабушку с днем рождения, а можно использовать его в мошеннических схемах.
— Возвращаясь к новому сезону сериала, на ваш взгляд, в чем его актуальность в контексте российского кинематографа сейчас? Чем он зацепил вас, чем он может зацепить зрителей?
— "Крутая перемена" про легкость: тема школы и воспоминаний об этом времени вызывает отклик как у молодых людей, так и у зрелых. В нем нет чрезмерной драмы, но он все равно повествует о серьезных вещах.
— Часто случается так, что выпуск продолжения истории всегда страшнее, чем первого сезона. Боитесь, что что-то может испортиться или пойдет не так?
— Лично у меня никаких опасений нет. Я скорее воспринимаю это как возможность подробнее рассказать историю персонажа. Мне кажется, я в этой ситуации просто актер, исполняющий свою роль, и моя задача — сыграть эту роль, и мне она нравится.
Что касается переживаний о том, что может не получиться, у меня есть комплекс неполноценности, который меня постоянно преследует. И когда я говорю о нем, мне будто становится легче. Это своего рода внутренний глюк, который заставляет думать, что произойдет что-то ужасное. Я могу оказаться не таким хорошим, не понравиться кому-то, и тогда произойдет что-то страшное. Этот комплекс часто ищет подтверждения, но на самом деле это просто защитный механизм для того, чтобы справляться с реальностью. Страх не имеет ничего общего с реальной жизнью, даже если он находит подтверждение.
— В одном из интервью вы говорили о том, что хотели бы снять кино, но у вас есть определенный внутренний блок из детства, который вам мешает. Вы планируете от него избавиться?
— Я не могу сказать, что у меня есть непреодолимое желание снять кино. Возможно, это случится в будущем, но я не хочу пробивать этот блок. Представьте, внутри сидит маленький ребенок, который хочет, чтобы его обнимали, ласкали и любили, а я, будучи взрослым, пытаюсь его игнорировать. В конце концов, это тоже часть меня.
Речь идет о том, что существует современная гонка "быть лучше" или "правильнее", и из-за этого некоторые пытаются избавиться от своих черт характера, которые уже заложены в нашу ДНК. Что касается кино или других проектов, я предпочитаю начинать с маленьких шагов. Мне не хочется ставить перед собой задачу "пробить блок" или "взять гору". Для меня это зачастую звучит как насилие над собой. Важно, чтобы у меня хватило расслабленности, чтобы позволить себе развиваться и находить в этом покой, идя от простого к сложному, отпуская свои чувства и страхи, а не блокируя их.
— Как вам кажется, какой проект мог бы дать вам это спокойствие? Где бы вы себя так чувствовали?
— Я думаю тут дело не в определенном фильме или сценарии, это может быть что угодно. Можно одну и ту же историю рассказать абсолютно по-разному. Для меня главное интерес, это самое классное живое топливо. Если нет интереса, то и не стоит в это лезть, именно поэтому пока я не спешу.
— Вы недавно сказали: "Продюсеры пытаются просчитать кино, а социальные истории получают отклик". Значит ли это, что снимать такие фильмы — автоматически получать успех?
— Мне кажется, можно попасть в сердце зрителей и при этом добиться успеха. Как пример: мне понравилось, как сложился проект "Между нами химия". Мне кажется, что кто-то на этом заработал себе успех, но вместе с этим история получилась действительно классной, такой, которая может приободрить тех, у кого есть проблемы, дать надежду или помочь родственникам прожить свои чувства.
— На ваш взгляд, каких историй сейчас не хватает в российском кинематографе?
— Мне кажется, назрел сериал про Бориса Березовского, это было бы гениально! Я уже представляю, кто мог бы его сыграть. Было бы очень интересно начать с 1984 года и прийти к 2000-му. Но я понимаю, что реализация моей идеи по ряду причин под вопросом.
Мне также было бы интересно сделать кино про зависимость. Сейчас вышло много новых законов, запрещающих показывать употребление наркотиков или алкоголя. С одной стороны, я это понимаю, а с другой стороны, у меня возникает много противоречий. Например, сериалы про маньяков: они могут показывать расчленение и убийства, но курить в кадре нельзя. Это кажется странным. Однако, особенно когда речь идет о зависимости, теме, к сожалению, близкой моей семье, я считаю, что важно начинать с момента очарования. Чтобы показать, как болезненно прощаться с фантазией, возвращаться в реальность, нужно сначала продемонстрировать момент очарования, а затем — разочарования. Любая зависимость связана с травмой, которую человек пытается анестезировать с помощью алкоголя или веществ. Поэтому если и начинать делать такой проект, то необходимо показать эту травму и то, как человек попадает в ловушку.
— А если говорить об актуальных темах, например об СВО. Как вы считаете рано ли еще осмысливать эту страницу нашей истории?
— Это действительно сложная, тонкая тема. В данный момент ее нельзя рассматривать с разных углов, и она не может быть по-настоящему глубоко раскрыта, на мой взгляд. Когда процесс травматизации продолжается, возникает посттравматический стресс, как минимум. Поэтому, наверное, сначала нужно действительно завершить конфликт, заключить все соглашения, и уже потом заниматься другими аспектами.
— Планируете ли вы участвовать в зарубежных проектах?
— Есть некоторые предложения, я пробую, но пока ничего конкретного не вышло. Если сложится хорошо, буду рад, если нет — отнесусь к этому спокойно. Если появится что-то по-настоящему талантливое, я готов работать с кем угодно. Страна и режиссер абсолютно не имеют для меня значения.
— Продолжая тему мирового кинематографа, как вам кажется, есть ли среди ваших работ прошлых или будущих такие, что могли бы заинтересовать зрителя из-за рубежа?
— Мне кажется, это может быть "Между нами химия" Карины Чувиковой, поскольку это довольно универсальная история. Также "Хроники русской революции" Андрея Кончаловского. Этот сериал может познакомить мир с тем, что происходило и происходит в нашей стране.
— Поделитесь с нами вашими грядущими проектами. Над чем вы сейчас работаете?
— Скоро выйдет исторический сериал, о котором я уже упомянул, "Хроники русской революции". Это взгляд на обширный временной период глазами Андрея Кончаловского. Я исполняю роль Николая Второго, а герой Юры Борисова, подобно Гришке из "Тихого Дона", проходит сквозь пространство и встречает различных исторических личностей в разные эпохи. Съемки были просто удивительными. Мы задействовали огромное количество камер, 8 или 16, поэтому зрителей ждет действительно эпичная история.
— В заключение хотелось бы у вас узнать, какие фильмы и люди вас вдохновляют в профессии?
— Мне кажется, это "Шоу Трумана" с Джимом Керри. Почему-то он часто приходит мне на ум. Мне очень нравится пересматривать фильм "Чего хотят женщины" с Мелом Гибсоном и Хелен Хант. Он такой смешной, а Хелен Хант там невероятно милая. Что касается "Интерстеллара", то все, что делает Кристофер Нолан, вызывает у меня восхищение.