Каким будет музей блокады и за что его проект получил «архитектурный Нобель»?

Проект петербургского музея блокады «Студии 44» Никиты Явейна получил главный приз в номинации «Культура» на архитектурном Нобеле – Всемирном фестивале архитектуры в Амстердаме. Строительство объекта должно начаться уже в 2019 году. Автор проекта Иван Кожин рассказал «Собака.ru» о конкурсе и о том, почему на родине его приняли хуже, чем в Европе. Что такое всемирный фестиваль архитектуры Это одна из важнейших архитектурных премий в мире, при этом, ее условия понятны и прозрачны. Проекты может подать кто угодно, их рассматривает экспертный совет и формирует шорт-листы по номинациям. В одном списке оказываются и звезды, и никому не известные специалисты со всего мира. Потом проходит конференция, на которой все финалисты делают 10-минутные презентации, а после еще восемь минут жюри задает вопросы, все только на английском языке. В таком достаточно жестком формате все оказываются на равных. Свои работы мы отправляем туда с 2015 года, и единственные в России берем серьезные призы. Сначала нас наградили за академию танца Бориса Эйфмана, потом – за мастер-план Калининграда. А в этом году мы стали победителями как «Лучший культурный проект» – это одна из самых важных номинаций, зона смерти, в ней представлены музеи, библиотеки, театры. В этом году среди участников из нашей страны был парк Зарядье, башня Федерация, московское метро, но у нас, из-за того, что мы ездим уже четыре года, было конкурентное преимущество. Мы представили школу «Сириус», которая, увы, не прошла, а также музей Блокады – и это уже был большой успех. Проект понравился и не оставил никого равнодушным – и жюри, и другие архитекторы искренне поздравляли, победа команды из Петербурга была неожиданной и интересной. Личные воспоминания Для каждого петербуржца блокада – это очень личная история. Моя семья провела все 900 дней в городе, бабушка написала небольшую книжечку воспоминаний – ей было девять лет, когда началась война. Свою мать она тоже просила вписать туда впечатления – та оставила всего две странички очень сухого текста, так больно и тяжело ей было все это вспоминать. Когда я читаю эту книжечку, то плачу – до сих пор. У мамы Никиты Игоревича Явейна, ей сейчас 90 лет, умерли родители, и она осталась в Ленинграде вдвоем с сестрой. Так что для меня работать над этим проектом была большой ответственностью: и перед семьей, и перед городом. Почему в Петербурге до сих пор нет полноценного музея блокады Сразу после войны в Ленинграде был открыт музей блокады, но вскоре он был фактически репрессирован и уничтожен Сталиным во время «Ленинградского дела». Памятники 60-70-х годов создавались в рамках государственного взгляда на события, без акцента на персональных трагедиях людей. Да, в 1989 году музей был возрожден, но теперь вынужден был ютиться в двух комнатках. Места, которое рассказывало бы историю на современном языке, нет, и это серьезная недоработка города. Блокада во многом сформировала идентичность ленинградца-петербуржца. Нам нужно говорить об этом, осмыслять и переосмыслять события, а еще необходим единый центр, в котором собирались бы все документы и архивы. Эта память – важная часть городской культуры. В мире множество музеев-напоминаний о трагических событиях, а в Петербурге мы почему-то совсем не подаем нашу историю во внешний мир. Чем интересен проект музея Музей займет фактически последнее свободное место на набережной Невы – логично, что сооружение, рассказывающее о таком важном для города событии, должно быть в центре. Одна из важных задач – решить вопрос развития территории вокруг. Мы предлагаем организовать большой городской парк, таким образом музей станет в первую очередь ландшафтным объектом, мемориалом. Такой подход дал нам гораздо больше возможностей с точки зрения выразительности и символизма. Музей снаружи выглядит как абстрактная скульптура, символизирующая город. Дома под воздействием внешних сил будто встали в круг, все они покорежены и испытывают на себе воздействие давящих внешних сил. Экспозиция – это аллегория городских пространств, сжатых вместе, где дворы-колодцы перетекают в анфилады петербургских квартир. Каждый дом – отдельное выставочное пространство со своей темой. Периметр окружен медиа-стеной, на которой представлены события каждого дня. Мы продумали хронологический круговой маршрут по музею, но в его центре – лабиринт, в котором можно двигаться свободно. Блокада для каждого своя, это сложное событие и нельзя представлять историю только с одной, государственной, точки зрения. Мы изначально исходили из того, что делаем этот музей для будущих поколений, которые находятся вне известного нам контекста Ленинграда-Петербурга. Архитектура пространства оказывает непосредственное эмоциональное воздействие и, чтобы посетители могли прочувствовать масштаб события, нужно поместить их в состояние дискомфорта. В новом музее будет организован исследовательский центр, можно будет собрать все документы, связанные с блокадой, будет постоянное место для работы историков. Нам кажется, что про блокаду все известно, но на самом деле это не так – кучу архивов открыли уже после 1990-х, тогда же появилась возможность использовать зарубежные бумаги. Централизовано этим в городе пока почти не занимаются, а теперь появится единая библиотека, а еще будут собраны частные архивы и личные истории. Это место для людей и их воспоминаний. Здание музея снаружи – это открытый амфитеатр, на котором можно будет посидеть, пообщаться, почитать книжку. То есть рядом с этой абстрактной монументальностью будет обычная жизнь. Мне кажется, что тот факт, что пространство может быть использовано не только как место воспоминаний – это хорошо. Сложные темы всегда находятся где-то рядом с нами, нет смысла этого бояться. Мы готовы к тому, что на фоне музея будут делать селфи – это нормально. Почему проект лучше приняли в Европе, чем на родине Если в Амстердаме все были в восторге, то в Петербурге мнения полярные: молодежи нравится, а более консервативные люди возмущаются. Архитектура отражает то, что происходит в экономике и обществе, и очевидно, что ситуация в Петербурге не самая радужная, ничего кроме квадратных метров жилья не строится, нет профессиональной критики, об этом не говорят. Проект Музея блокады – это исключение, но, увы, в местных архитекторов в России никто не верит. Но мы рады, что создадим первый в стране музей, в котором архитектура станет частью экспозиции, будет эмоционально влиять на зрителя и говорить с ним.