Когда новый закон о науке будет передан в правительство, что в него нужно добавить, а что, наоборот, — выкинуть, как привлечь предпринимателей к финансированию науки и что нужно, чтобы российский ученый улыбнулся, читайте в репортаже Indicator.Ru с обсуждения законопроекта о науке, состоявшегося в Совете по науке при Минобре. В стенах Министерства образования и науки собрались академики, члены-корреспонденты и профессора РАН, заведующие лабораторий, проректоры вузов и просто ученые. Их объединяло не только то, что они все состоят в Совете по науке при ведомстве, но и то, что все они пришли обсуждать давно назревший закон о науке. Начали разработчики — заместитель министра образования и науки Григорий Трубников и глава Департамента науки и технологий ведомства Сергей Матвеев. Замминистра в преамбуле к обсуждению вкратце рассказал, как постепенно реализовывалась идея о текущем законопроекте о науке. Ныне действующий закон «О науке и государственной научно-технической политике» был подписан в августе 1996 года, еще при Борисе Ельцине. Несмотря на множество поправок к закону, было понятно, что нужен новый документ. Создать его решили лишь в январе 2014 года, уже при Владимире Путине. Дорабатывается закон до сих пор. Впрочем, это запаздывание Трубников развернул в свою сторону. «С другой стороны, [мы] дождались выборов в Российскую академию наук, утверждена Стратегия научно-технологического развития страны, утвержден план реализации Стратегии, — объяснил свою позицию замминистра. — Новый законопроект о науке, научно-технической и инновационной деятельности должен быть, во-первых, синхронизован с вышеупомянутыми документами, во-вторых, как нам кажется, он должен быть написан и сформулирован примерно в той же логике». Однако дальше тянуть с принятием закона в Министерстве явно не хотят. «Если говорить о сроках, то до июля этого года мы должны законопроект внести в Правительство, — рассказал Трубников. — Это по моему пониманию означает, что … до конца февраля-начала марта мы должны донести версию законопроекта в профильные комитеты, чтобы организовать обсуждение на площадке Совета Федерации и Государственной думы. Времени действительно очень мало». Об этом напомнила и первый заместитель председателя Комитета Совета Федерации по науке, образованию и культуре Лилия Гумерова, сказав, что к парламентским слушаниям, которые состоятся 20 марта, хотелось бы видеть максимально согласованную версию закона. И Трубников, и Матвеев подчеркивали, что наука сильно связана с государством. Замминистра напомнил о бюджетном финансировании, а Матвеев подчеркнул, что в законе «впервые достаточно жестко зафиксирован принцип государственной политики в сфере научно-технологического развития». Также глава Департамента науки и технологий отметил, что в законе прописаны принцип свободы научного и технического творчества, принцип публичности и право на обоснованное неполучение результата. У ученых «совершенно принцип риска отсутствует, — посетовал Матвеев. — Ученые вынуждены опускаться до того уровня тем, которые дают гарантированный результат». Отдельно Матвеев упомянул и принципы оценки результативности научной, научно-технической и инновационной деятельности и добавил, что к этой деятельности слово «эффективность» очень сложно применить (отдельно об оценке результативности научных организаций читайте в наших материалах: о планах оценки и ее результатах. Рассказывая о сложностях, которые встали перед разработчиками законопроекта, Матвеев отметил, что в нем нужно было «либо строить вертикаль, кто кому подчиняется, либо, понимая, что наука носит творческий характер и переходить к сетевым моделям [управления]». В итоге, уточняет чиновник, была выбрана компромиссная модель: «В части с выбором стратегических приоритетов это абсолютная вертикаль, в части организации научной деятельности применены сетевые модели». Таким образом, приоритеты восходят по вертикали напрямую к президенту России, а реализуются они уже по научной горизонтали. Следует отметить, как изменилась позиция Минобрнауки в этом отношении за два месяца обсуждений. В начале декабря тот же Матвеев говорил, что «вертикали, которые у нас сформировались в этой сфере, здесь скорее вредны. Нам нужно уходить от вертикалей к сетевым моделям организации исследований, разработок, инженерных решений». Теперь же вертикали дополнили кроссворд закона о науке, который предстоит привести в надлежащий вид до июля. Еще среди новшеств Матвеев отметил разницу в описанных в законе полномочиях и правах органов государственной власти и науки. «Впервые в отношении органов госвласти использован принцип директивности, то есть "Это они должны делать обязательно", а в отношении науки использован принцип диспозитивности — "Вроде бы это удалось сделать". Наука может, должна, но как она это делает — остается науке», — пояснил чиновник. Добавить нельзя выкинуть Дальше перешли к замечаниям. В первую очередь крититки обращали внимание на структуру документа. Глава совета, заведующий лабораториями ФИАН и МФТИ Юрий Ковалев отметил неоднородность законопроекта: некоторые главы лишь в общих чертах определяют свои направления, а другие, наоборот, слишком подробно регулируют те или иные аспекты. «Был бы полезен раздел, в сжатой и прозрачной форме описывающий иерархию управления наукой в стране от уровней правительства и президента до уровня научного сотрудника», — заметил Ковалев. Вице-президент РАН Алексей Хохлов тоже обратил внимание на описанные в законопроекте подробности. «Закон не должен быть излишне детальным, — отметил он. — Это же закон, закон потом трудно менять. Не надо различные детали прописывать, ведь именно эти детали вызывают основные проблемы. То, что можно выкинуть, надо выкидывать». «Во время Великой французской революции было принято много всяких документов, законов. В истории осталась Декларация человека и гражданина. Там все просто и ясно написано. Вот так и надо писать законы». Первый проректор НИУ ВШЭ Леонид Гохберг, напротив, отметил, что в законопроекте не хватает определенных вещей. Например, там нет понятия «разработка», в то время как, по словам Гохберга, на это уходят примерно две трети затрат на науку в России. Также проректор отметил, что в законопроекте не описана одна из составляющих научно-технологической деятельности — научно-технологические услуги. «Это, между прочим, огромный спектр видов деятельности, которым занимаются научные организации, в том числе академические, — научно-техническая информация, патентно-лицензионная деятельность, научно-техническая литература, издательская деятельность», — рассказал Гохберг. Не хватило членам Совета по науке и отдельного описания инновационной деятельности. «Если это не отдельный закон, то в общем и целом ее (инновационную деятельность, — прим. Indicator.Ru) [надо] обсуждать в рамках отдельной раздела. В настоящей версии она распределена по разным главам, и это кажется сложным», — подчеркнул Юрий Ковалев. Лилия Гумерова пошла дальше, предложив сделать отдельные разделы, посвященные как инновационной, так и научной и научно-технической деятельности. Про деньги Не обошлось и без вопросов о финансировании. Аскольд Иванчик напомнил о необходимости поддерживать фундаментальную науку. Согласен с ним был и Юрий Ковалев, упомянув, впрочем, гораздо больше аспектов — и поддержку научных инфраструктур, и поддержку науки бизнесом, и налоговые льготы для таких предпринимателей. «Задание по переходу финансирования науки бизнесом с отношения 30:70 к отношению 50:50 представляется возможным только при сокращении налоговых платежей», — уверен глава Совета. При этом Ковалев отметил, что здесь не стоит говорить об уменьшении финансирования со стороны государства, а, скорее, об увеличении доли денег, идущих со стороны бизнеса. Коснулся Ковалев и проблемы софинансирования исследований из разных источников, которое тоже не столь подробно прописано в законе. «Хочется бумажку как у Булгакова в Собачьем сердце: финальную бумажку, броню! Чтобы проблема с софинансированием была снята», — надеется глава Совета. Отрывок из фильма «Собачье сердце» (1988, реж. Владимир Бортко) Про аспирантуру Другим камнем преткновения оказалась научная аспирантура. Следуя своей линии, Алексей Хохлов отметил, что все вопросы, связанные с аспирантурой, можно решить и в рамках закона об образовании. Юрий Ковалев рассказал, что этот вопрос рассматривали на заседании секции молодых ученых, которые пришли к тому, что аспирантуру можно описывать как в законе об образовании, так и в законе о науке. В рамках последнего, обратил внимание разработчиков Ковалев, нужно решить множество проблем: разобраться с правовым статусом аспиранта, вопросами социальной поддержки и стипендий, институтом соискательства (защиты диссертации без аспирантуры), с защитой диссертации не в срок и другими вопросами. Отдельно Ковалев заострил внимание на 35-й статье законопроекта, в которой описано, что аспирантура будет организована только в лучших организациях. «А что подразумевается под лучшими организациями? — задался вопросом глава Совета. — Речь идет про организации, которые попали в результате оценки результативности научной деятельности в первую категорию? А что произойдет, если организация перестала быть лидером?» «Это очередная революция после пяти лет подстройки под предыдущую систему», — продолжает Ковалев. «Необходимо предусмотреть переходный период», — подытожил он. Поддержал астрофизика и проректор НИУ ВШЭ Сергей Рощин. «По сути дела, система, которая была устроена как правостроннее движение, была переведена на левостороннее движение, — прибегает к сравнению Рощин. — Из этого масса несуразностей вышла: оказывается, что у многих не хватает транспортных средств, которые имели бы правый руль, в первую очередь это оказались научные организации. И эти несуразности мы пять-шесть лет исправляли. Сейчас предлагается вернуться опять на правостороннее движение». Чтобы российский ученый был счастлив Обратили внимание ученые и на другой «больной» вопрос — самостоятельное присуждение научных степеней вузами. Продолжая свою линию, вице-президент РАН Алексей Хохлов заметил, что и в этой части закон не должен быть прописан очень подробно, ведь сейчас «система находится в отладке» в МГУ и СПбГУ. Он добавил, что нужно «оставить две параллельные линии — те, которые присуждаются организациями и те, которые присуждаются ВАКом». В ответ на это Григорий Трубников рассказал о министерской инициативе прописать единые критерии для всех диссертационных советов — как ВАКовских, так и вузовских. Причем последние должны обязательно быть не ниже уже существующих критериев. Вспомнил Хохлов и про Академию наук. В законопроекте, по его словам, ее роль прописана не очень подробно. Впрочем, ничего плохого в этом нет, ведь параллельно с работой по закону о науке идет работа и по модификации 253-го закона, и соответствующие главы оттуда можно было бы в процессе работы включить и в закон о науке. «Мы ожидаем, что эта работа будет происходить параллельно», — поддержал его Ковалев. В конце своего выступления глава Совета, обращая внимания собравшихся на последний, не очень серьезный слайд своей презентации, рассказал: «Я хотел в последнем слайде показать вам счастливого ученого, который станет счастливым в результате нашей совместной разработки замечательного нового рамочного закона о науке, еще более счастливым, чем сегодня. Но интересно, что когда я в поиске набрал слова "счастливый ученый", вылезло большое количество картинок, … [но] когда я в поиск набрал "счастливый российский ученый", картинки почти все пропали». «Если хочешь, чтобы вещь была гениальной, выброси из нее все самое наилучшее» Подытоживая обсуждение, разработчики вкратце прокомментировали поднятые проблемные моменты — с чем-то согласились — например, в том, что детали в закон о РАН должна прописывать Академия параллельно с работой над 253-м законом. «Мяч на вашей стороне», — прибег к футбольной терминологии Матвеев, отвечая вице-президенту РАН Хохлову. Согласились они и по поводу налоговых льгот для бизнеса, финансирующего науку, и по поводу фундаментальной науки. В чем-то же чиновники Минобрнауки стояли на своем: выделять инновационную деятельность в отдельный раздел, судя по их словам, не будут, возможно лишь расширение уже существующих разделов. По поводу аспирантуры разработчики ничего окончательного не сказали. Матвеев согласился с мнением экспертов о том, что ее можно поместить в оба профильных закона, но отметил, что есть и компромисс: «Есть еще средний путь: сказать, что это образовательная программа, особенности реализации которой определены законодательством о науке». В вопросе «лучших организаций» Матвеев не отступил от изначальных позиций. «Любая организация в России может стать лидером, улучшить свой статус и получить соответствующие функции и правомочия в соответствии с этим статусом», — отметил чиновник, говоря о том, что эти организации могут оценивать и сами себя. «На самом деле игра в лидера — это очень интересная штука, — считает Матвеев. — Если организация станет лидером, то у нее автоматически должно появиться много бонусов — программа развития, право создавать [диссертационные] советы, право создавать аспирантуру. То есть организация, доказав своей научной деятельностью, что она в топе находится, должна тут же без промедления получить достаточно много возможностей». Завершая свой ответ, Григорий Трубников вспомнил афоризм: «Если хочешь, чтобы вещь была гениальной, выброси из нее все самое наилучшее. Поэтому обращение ко всем разработчикам этого закона: если каждый свой любимый кусок вытащит, то мы получим более лаконичный [закон]». Последнее слово осталось за Юрием Ковалевым. «Мы не считаем, что работа Совета закончена на передаче этих комментариев, поскольку комментарии рамочного характера, и мы будем рады видеть следующую версию закона о науке, которая включает учет этих комментариев и других тоже», — подытожил критику глава Совета. Дальше, как отметил Ковалев, Совет готов прокомментировать закон и по отдельным статьям. «Соответствующие разработки на примерно 50 пунктов у нас имеются», — заверил он разработчиков. «Выскажу надежду на то, что счастливый ученый в результате этого закона по крайней мере улыбнется», — добавил Ковалев, закрывая обсуждение. Подписывайтесь на Indicator.Ru в соцсетях: Facebook, ВКонтакте, Twitter, Telegram, Одноклассники.
Исследователи создали математическую модель эпилепсии