Отрезанный ломоть. Почему НАТО отказалась помогать Турции в Сирии
Партнеры Турции по Североатлантическому альянсу решили не помогать ей в случае прямого вооруженного столкновения с Дамаском. Об этом журналистам сообщил информированный источник в Брюсселе. Другой информатор уточнил, что руководство организации считает Анкару «более чем способной, при необходимости, противостоять сирийской армии в Идлибе». Также в Брюсселе дали понять, что поскольку в случае Турции речь идет о наступательной операции, а не об обороне собственной территории от напавшего нее противника, то и юридических оснований для помощи Анкаре нет. Долг платежом красен «Гибель турецких военных в Идлибе – это трагический факт, однако это произошло в ходе односторонней военной операции на иностранной территории, это выходит за рамки трактовки Пятой статьи. Это понимает и турецкая сторона, поэтому она не пыталась инициировать консультации в НАТО по этой теме», – пояснил информированный источник в дипмиссии одной из стран-членов НАТО Любопытно, но «утечка» из Брюсселя выглядит как калька недавнего демарша самой Турции, которая в ноябре прошлого года запретила своему представителю в НАТО подписывать план по защите Польши, Литвы, Латвии и Эстонии от возможной «российской агрессии». В качестве обязательного условия присоединения к соглашению турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган потребовал, чтобы другие члены альянса предоставили Анкаре политическую поддержку в ее борьбе с отрядами Рабочей партии Курдистана (РПК) в северо-восточных провинциях Сирии. То есть, называя вещи своими именами – он настаивал на публичном одобрении Европой и Соединенными Штатами проведения очередной наступательной операции против курдов. Тогда никто из уполномоченных лиц тоже не стал делать официальных заявлений. До СМИ нужные сведения донесли анонимные, но хорошо информированные источники. «Они [турки] держат в плену Восточную Европу, отказываясь соглашаться на принятие военного плана до тех пор, пока им не пойдут на уступки», – сообщил один из них агентству Reuters Показательными в той ситуации были и лексика, использованная информатором при описании поведения вроде бы натовского союзника, и сам факт того, что руководство альянса решило собирать подписи с членов организации, которые, согласно ее уставу, без всяких вопросов должны немедленно оказывать вооруженную помощь атакованному союзнику. Иными словами, глубина внутренних противоречий в Североатлантическом блоке оказалась такова, что даже решение о защите государств-членов от предполагаемого нападения требует дополнительных юридических костылей. Что тут сказать? Жизнеспособные организации себя так не ведут. Террариум друзей То, что НАТО как военно-политическое объединение находится в терминальной стадии существования, уже вполне очевидно. Недавний выход Британии из ЕС только ускоряет процесс формирования двух блоков внутри этого союза. Судя по всему, в ближайшие годы мир увидит быструю консолидацию континентальной Европы, по итогу которой Евросоюз будет преобразован в некую конфедерацию и обзаведется общеевропейской армией. С другой стороны – будет происходить сближение США и Великобритании. В настоящее время самая глубокая трещина пролегает между Соединенными Штатами и Францией. И дело не только в историческом сепаратизме Парижа, который со времен Шарля де Голля стремился проводить самостоятельную политику. У США и Евросоюза накопилось много экономических и политических противоречий. Например, в прошлом году Берлин и Париж создали товарную биржу INSTEX,которая предназначена для защиты от американских санкций европейских компаний, торгующих с Ираном. Заявление президента Франции Эммануэля Макрона о том, что у НАТО «умер мозг» – лишь верхушка айсберга. Деградация международных организаций вроде ВТО и провал таких глобализаторских проектов, как Трансатлантическое и Транс-тихоокеанское торговые партнерства, ведет к обострению борьбы за мировые рынки, что объективно толкает крупных игроков к противостоянию друг другу и попыткам передела мира. Естественно, в этом контексте наибольшие противоречия возникают между самыми сильными государствами, имеющими наибольшие аппетиты. Одним из них и стремится стать франко-германский союз. Вторую крупную трещину натовская солидарность дала по линии Анкара – Брюссель. Турция подала заявку на вступление в Евросоюз еще в далеком 1987 году, однако принимать потенциального конкурента и экономического соперника в структуру, созданную как раз для того, чтобы оберегать европейский бизнес от конкуренции и экономического соперничества –разумеется, никто не стал. Европейская бюрократия находила множество причин и объяснений, почему Турция не готова и не будет готова к вступлению в единую Европу В значительной степени именно стремлением ущучить Анкару и объясняются «нежные чувства», которые Запад питает по отношению к курдам. Любая попытка турецких властей силовым способом порешать проблемы на своей или близлежащих территориях превращаются в прекрасный повод вставить туркам очередную палку в колеса. Осеннее наступление Эрдогана на курдские отряды обернулось для Турции значительными трудностями в покупке и производстве оружия. Германия – основной поставщик военного железа для турецкой армии – наложила полное эмбарго на поставки летальных вооружений. Аналогичные решения приняли Италия и Норвегия. Еще дальше пошла Чехия: ее власти не только наложили запрет на все будущие поставки, но и пригрозили остановить действие всех лицензий на локализованное в Турции производство оружия и техники. Но самый чувствительный удар по турецкой оборонке нанесла Финляндия: подчиняясь решению премьер-министра Антти Ринне, финская компания Miilux остановила продажи стальной брони турецким заказчикам. Позже Этхем Санджак, генеральный директор одного из крупнейших турецких оборонных концернов BMC, признал, что финское эмбарго сделало практически невозможным производство бронетехники на территории республики. Каждый сам за себя Понятно, что никто из европейцев не собирается всерьез и надолго уходить с турецкого оружейного рынка. Такими позициями не разбрасываются. Но в качестве инструмента для выкручивания рук технологическая зависимость Турции использовалась, и будет использоваться на сто процентов. В политическом же плане Анкара и Брюссель – чисто формальные союзники. Пожалуй, наиболее четко видение европейской позиции по данному вопросу выразил в августе прошлого года Эммануэль Макрон, выступая перед французскими послами, специально прибывшими в Париж, чтобы из первых рук узнать, каков теперь генеральный курс и в чем состоит благо республики. «Думаем ли мы сегодня ясно и откровенно, что можем продолжать говорить о членстве Турции в Евросоюзе, когда каждый день президент Турции… подтверждает панисламистский план, который представляется как антиевропейский? То есть эти регулярные меры идут вразрез с нашими принципами», – заявил французский лидер, поставив на одну доску союзника по НАТО и Россию, не первый год оппонирующую коллективному Западу «Надо, значит, строить стратегическое партнерство, а не членство в Европейском союзе. Стратегическое партнерство с Россией и Турцией, потому что эти две державы важны для нашей коллективной безопасности, их нужно прикрепить к Европе. Потому что у этих народов совместная с Европой история. И мы должны вместе строить наше будущее», – призвал Макрон. Предстоящий распад, или трансформация НАТО, открывает перед Россией относительно широкие возможности для того, чтобы исправить некоторые исторические недоразумения, а заодно и спросить за преступления, совершаемые в настоящее время против русских нашими ближайшими соседями. Отношения же между Анкарой и Брюсселем являются лакмусовой бумажкой, по цвету которой можно судить о том, насколько западные игроки готовы к перезаключению партнерских соглашений и расчерчиванию новых границ.
